Два Генриха

Каково же было удивление Луизы, когда она узнала, что стоящие перед ней два рыцаря – внуки ее покойного мужа. Однако ее поразило не то, что оба они огромного роста и обладают, несомненно, недюжинной физической силой. Ее сын и дочь, оба статные, роста выше среднего, тоже пошли в отца, в этом не оставалось сомнений. Но она прямо-таки всплеснула руками, узнав, что эти двое прибыли из Германии. Они поведали ей свою родословную, и она долго еще смотрела на них широко распахнутыми глазами. Она знала о любовных похождениях Можера при дворах короля Гуго и герцога Ричарда, не удивлялась его изменам, уже будучи за ним замужем, но пришла в изумление, узнав, что ее покойный супруг не обделял своим вниманием и соседнее королевство. Правда, тогда он был еще молод.

На кладбище, что близ церкви Сен-Бенуа, в день св. Георга было совсем немного народу: моросил дождь, временами налетал ветер. Средь могил, в самом центре захоронений высилась фамильная усыпальница графов Корбейль, где покоился вечным сном родоначальник династии – Можер Нормандский, сын герцога Ричарда Бесстрашного.

Перед входом все четверо – Луиза, Адвиса, Ноэль и Агнес – остановились, осенили себя крестным знамением, оглядели фасад гробницы. В длину она тянулась примерно на полтора десятка футов, была увенчана фронтоном[69] с глухим люнетом, в глубине которого виднелась скульптура, изображающая архангела Михаила, покровителя Нормандии. По всей длине фриза – гипсовые изображения голов животных, перемежающиеся с различными арабесками[70]. Между двух колонн по бокам, увенчанных остриями копий, под фризом, высотой в рост человека – три пилястры с каннелюрами[71]. Меж пилястр – глухие полукруглые арки, называемые еще ложными. Справа от последней арки, на расстоянии фута от угловой колонны – дверь, над ней тимпан[72] с гербом Нормандии – двумя леопардами в червленом поле. К этой двери и подошли все четверо, один за другим.

Едва вошли, тотчас встали в ряд, глядя на стену. На ней высечены в камне имена нормандских герцогов, начиная с Роллона. А в левом углу в свете факелов выступило его изваяние во весь рост, в полном боевом снаряжении: с мечом в правой руке, щитом в левой и боевым топором за поясом. Хрольф Пешеход[73] смотрел вперед, и глаза его, полные решимости и словно бы живые – такое подобие придал им неизвестный ваятель – горели силой воли и жаждой подвига. Казалось, покоритель Нормандии сейчас взмахнет мечом и, издав боевой клич, поведет своих воинов в битву. Мятущиеся блики от факелов перебегали по этой фигуре, освещая то меч, то грудь, то строгий анфас, и люди застыли на месте, словно загипнотизированные этим гипсовым человеком, который, даже будучи бездушной статуей, словно диктовал им свою волю. Не в силах противиться магнетизму взгляда своего предка, который следил за ними, куда бы они ни двинулись, Ноэль и Агнес схватились за мечи. Еще мгновение, и они взмахнули бы ими, готовые идти за своим вождем! Но не успели: Адвиса мягко опустила свои ладони на рукояти этих мечей, и те со стуком вернулись на место.

Луиза указала на люк, ведущий в склеп. Брат с сестрой без труда сдвинули крышку в сторону. Свет от факелов выхватил из мрака лестницу, ведущую в подземелье. Ноэль стал спускаться первым, за ним Агнес, следом – обе графини. И тут, осветив склеп, они увидели слева огромный саркофаг из мрамора. Он был один. Площадка справа от него пустовала. Вдоль стены лежали пустые его собратья, терпеливо поджидающие будущих погребений.

Саркофаг, который обступили присутствующие, представлял собой высокий, продолговатый каменный ящик с плоской крышкой. Обе стороны его украшала затейливая резьба. Все четыре угла были снабжены пилястрами, от одной до другой в длину – маленькие колонны, меж которыми помещались полукруглые ниши. Всё так, как и на фасаде гробницы, с той разницей, что ниши здесь были заполнены миниатюрными горельефами Христа и его апостолов.

Рассмотрев эти творения рук человеческих, все устремили взоры на крышку, вернее, на то место в изголовье, где явственно различалась надпись на языке франков. Под нею – золотой крест. Поднеся факел ближе, голосом, дрожащим от волнения, Ноэль прочел:

Здесь лежит Можер Нормандский, славный рыцарь, сын третьего герцога Нормандии Ричарда Бесстрашного, граф де Мортен, де Бовэ и первый граф де Корбейль. Мир праху его.

Он выпрямился. Взгляд упал на Агнес, стоящую напротив. Губы у нее дрожали, глаза блестели и были устремлены на эту надпись; ничего другого они не видели. Но крышка… Что под ней? Неужели?.. Но нет, там гроб. Оба знали, что тело лежит в деревянном или свинцовом гробу, который станет виден, если оттащить крышку в сторону.