Два брата

- И вот еще что меня сердит подчас! - продолжал, разгорячившись, Платонов. - Это какое-то неуважение к печати. Прежде, бывало, приходишь в редакцию, как в святилище какое-то. Да, я помню, как я понес свою первую статью. Знаете ли, поджилки дрожали, ей-богу. Ну, вдобавок, и судья-то кто был? Николай Гаврилович!{296} Неуверенность, знаете ли, страх и все такое. Главное, чувствуешь, что ведь идешь с дерзкой мыслью приобщиться к литературе. А нынче? Точно в кабак, в редакцию ходят, ей-богу. "Годится? Не годится. - Прощайте!" И ведь всякий лезет! На днях еще один господин пришел, принес два листика, говорит: начало романа, и еще обиделся, что я не взял их и посоветовал ему принести, когда он напишет целый.

Николай в смущении слушал Платонова. Редактор встал и нервно заходил по кабинету, продолжая говорить на ту же тему. Наконец он взглянул на Николая, заметил его смущение, подошел к нему и мягко проговорил:

- Вы не смущайтесь совсем-то, Николай Иванович! Я все это говорил вам, - к сожалению, не одному вам! - потому, что заметил в ваших статьях дарование, огонек и уменье привлечь читателя. Так вам, следовательно, писать можно... Работайте только, да не падайте духом от первых неудач. И тогда вы напишете нечто посерьезнее. Жизнь-то у вас впереди. Так-то-с, батюшка. Ну-с, теперь о вашей статье. Разрешаете сделать сокращения?

- Сделайте одолжение! - проговорил Николай.

- Не бойтесь, статья от этого не проиграет!.. Вот взгляните-ка, какие места я предполагаю сократить.

Платонов взял рукопись и показал ее Николаю. Очень многие страницы были обведены карандашом. Платонов объяснил, почему он сделал эти сокращения, указал на две, на три фактические ошибки и в заключение прибавил, что статья ничего себе; хоть мысли в ней и не новые, а все-таки она бьет в точку.

- Денег не нужно ли вам? - спросил Платонов. - Нашему брату деньги всегда нужны! - усмехнулся он с горькой улыбкой.

Николай вспомнил в эту минуту, что Платонов имел на руках громадную семью, получал сравнительно немного, хотя и работал, как вол, и пользовался большой репутацией, как писатель и человек. С невольным уважением взглянул молодой человек на некрасивое, но очень выразительное лицо Платонова с большим, широким лбом и славными темными глазами, на его потертый пиджачок. Все в нем в эту минуту понравилось Николаю, несмотря на суровый приговор: и эта горькая улыбка, появившаяся на его лице, и простота, с которою он держал себя...

- Вы не стесняйтесь, батюшка! Я скажу издателю. Он даст рубликов двести. Довольно?

- Если возможно.

- Очень даже возможно. Статья-то ведь у нас, - усмехнулся Платонов, следовательно, издатель может быть спокоен! Завтра я вам пришлю деньги... Ну-с, а теперь пойдемте позавтракаем! - произнес он, подхватывая Николая за талию. - Что, вы работаете еще где-нибудь?

- В "Пользе".

- А! Ничего себе газета, приличная. Что делаете?

- Пока внутренним отделом заведую.

- Важный отдел, очень важный!..

- Больше вырезки.

- И вырезки-то надо с толком сделать!.. А пересмотр корреспонденции?..

Они прошли в столовую, где уже была в сборе вся семья Платонова: жена его, высокая, худощавая, когда-то, должно быть, красивая барыня, и шесть человек детей.

- Каково поколение-то?.. Вот, Зиночка, рекомендую тебе Николая Ивановича Вязникова, - проговорил Платонов.

Платонова протянула руку, процедила сквозь зубы "очень приятно" и искоса бросила взгляд на стол.

Завтрак был крайне скромный. Супруга Платонова, накладывая куски, должна была внимательно смотреть, чтобы досталось всем.

- Водку пьете? - спросил Платонов.

- Пью.

Платонов налил рюмку и придвинул к Николаю селедку.

- А недурно бы пивка, Зиночка, - проговорил Платонов робким голосом. Кажется, пиво есть?

- Есть. Сейчас принесу.

- Да ты сама не беспокойся!.. Наташа принесет!

Николай посматривал на жену Платонова, и ему она не понравилась. Лицо ее было какое-то недовольное и сухое.

Платонов разговаривал с гостем, шутил с детьми и был в очень добродушном настроении. Жена, напротив, сидела молча.

- А ты в редакции не будешь сегодня? - внушительно обратилась она к мужу.

- Нет... А что?

Она бросила на мужа значительный взгляд и проговорила:

- Ты уж забыл? Я, кажется, утром тебе говорила, что необходимо сходить.

- Ах да, да! Извини, пожалуйста, совсем забыл. После завтрака схожу! как-то робко проговорил Платонов. - Кстати, и вашу статью отдам в набор! обратился он к Николаю.

Когда все встали из-за стола и Николай пошел в кабинет за шляпой, до его ушей долетел резкий, недовольный голос.

- Ведь ты знаешь, что в доме ни копейки нет, а еще спрашиваешь!..

Одна из девочек затворила двери, и Николай дальше не слышал слов. Через минуту Платонов вернулся в кабинет несколько сконфуженный. Николай тотчас же стал прощаться.

- Так завтра я вам деньги пришлю!.. До свидания, Николай Иванович. Смотрите же, я жду от вас хорошей работы. Если книги нужны, библиотека моя к вашим услугам!.. Да захаживайте когда вечерком. Милости просим! - говорил Платонов, провожая Николая до дверей.

"Жена-то, должно быть, его в руках держит!" - подумал Николай, уходя от Платонова.