Душман. Последний выстрел

Павел, молча, кивнул и опрокинул в себя содержимое рюмки. Водка обожгла горло. Он запил ее водой и, улыбнувшись, посмотрел на старика.

– Вы-то как? – поинтересовался он у хозяина квартиры. – Как ваше здоровье? Как сердце?

– Скрипим, Павлуша! Что нам остается делать старикам. Вот скоро будет восемьдесят пять. Считай, что и жизнь прошла. Кстати, твой чемодан до сих пор у меня. Хочешь, принесу?

– Потом. Давай, Николай Лукич, посидим, поговорим.

Лавров снова разлил водку по рюмкам, они чокнулись и выпили.

***

Павел лежал на койке, прислушиваясь к храпу Николая Лукича. Храпел он, словно соловей, то наращивая силу звука, то сбрасывая его до тихого свиста. Временами он, словно захлебывался в волне своего храпа, и тогда Лаврову казалось, что он умер. Однако, секунд через тридцать, снова раздавался его могучий храп. Включив ночник, Павел встал с кровати и достал из-под койки старенький потертый дипломат. В дипломате лежали: пистолет Стечкина, глушитель и две обоймы с патронами. Отдельно от оружия лежал паспорт на фамилию Борисова Анатолия Ивановича, служебное удостоверение сотрудника ФСБ и тридцать тысяч долларов США. Он привычным движением передернул затвор пистолета и нажал на спуск. В комнате раздался сухой щелчок.

«Ну что, Лавров, – спросил он сам себя, – вот и все, что осталось у тебя от прошлой твоей жизни. Ты готов довести до логического конца это дело? Сейчас у тебя еще есть время остановиться и спустить все на тормозах. Потом такого момента у тебя уже не будет. Думай, думай, Лавров!».

Он быстро разобрал пистолет и посмотрел в ствол. Он был идеально чист. Собрав пистолет, Павел положил его на дно дипломата. Отсчитав пять тысяч долларов, он отложил их в сторону, а остальные деньги положил на место. Лавров лег на кровать и закрыл глаза. Однако ничего приятного не приходило в голову. Он встал и направился на кухню. Открыв форточку, он достал сигарету и закурил.

«С кого и с чего начать? С Морозова? Полковника Пышного? – размышлял он. – Все они, наверняка, залегли на дно, с такими деньгами светиться не резон. Не исключено, что они покинули ФСБ и сейчас живут где-то за границей».

Он загасил сигарету. За окном стояла ранняя осень, воздух был прозрачен. Где-то внизу раздавались голоса людей. Похоже, у подъезда на лавочке сидела молодежь и о чем-то спорила между собой. Неожиданно тишину ночи разорвали аккорды гитары. Кто-то из парней запел песню об Афганистане. Павел застыл на месте. Эта простая мелодия и немудреные стихи заставили его снова вернуться туда, где прошла его молодость, в госпиталь, где он встретил Надежду. Наконец песня закончилась. Лавров закрыл форточку и направился к себе в комнату. Бросив взгляд на икону, висевшую в правом углу комнаты, с которой на него смотрел темный лик Христа, он прошептал, что-то похожее на молитву:

– Боже! Почему ты вручил мне столь тяжелый крест испытаний? За что? Помоги мне разобраться в этой непростой для меня жизни. Скажи мне, почему там, где я, всегда льется чья-то кровь? Молчишь? Вот и я не знаю.

Он еще раз взглянул на лик и лег на койку. Проснулся он от звука шаркающих шагов. Открыв глаза, увидел Николая Лукича, стоявшего в проеме двери.

– Проснулся? Вот и хорошо, Павлуша. Я завтрак приготовил. Давай, вставай, умывайся и за стол.

Лавров вскочил с койки, словно его подкинула невидимая пружина, и направился в ванную комнату. Приняв холодный душ, он с полотенцем на плечах прошел на кухню.

– Садись. Яичницу будешь? Давай, сам себе накладывай.

– Спасибо, Николай Лукич.

– Да ладно, за что спасибо?

– За человечность.

Павел быстро поел и, взяв из дипломата документы и деньги, вышел из дома.

***

Лавров заехал в магазин и долго ходил вдоль рядов с костюмами. Их было так много, что он просто растерялся от подобного изобилия.

– Мужчина! Вам помочь? – поинтересовалась у него продавец. – Какой цвет вы предпочитаете?

Наконец он остановился у темно-серого костюма.

– Вы на меня подберете такой костюм?

Девушка быстро исчезла за дверью и через минуту вышла с костюмом. Взглянув на ноги, а вернее, на обувь Павла, она предложила приобрести и обувь. Через минуту она принесла ему светлую рубашку и красивый галстук. Он взглянул в зеркало и не узнал себя. Перед ним стоял мужчина в элегантном импортном костюме, который сидел на нем, словно сшитый на заказ.

– Вы, просто, красавец, – произнесла девушка. – Перед вами мало кто устоит из женщин.

Лавров расплатился и вышел из магазина. Остановив автомашину, он поехал на Лубянку. Открыв тяжелую дверь, Павел оказался в большом прохладном вестибюле. До этого момента он никогда не входил в это здание с парадного входа, поэтому на какую-то секунду растерялся.

– Молодой человек! Вы к кому? – обратился к нему прапорщик с синими петлицами на мундире.

– Мне нужен полковник Пышный. Насколько я знаю, он работает в службе контрразведки.

Прапорщик открыл телефонный справочник и, посмотрев в него, закрыл.

– Извините, но у нас полковник Пышный не работает.

– Как не работает? – удивленно переспросил он постового. – Такого не может быть?

– Позвоните в отдел кадров. Может, они вам чем-то помогут.