Душман. Последний выстрел

– Что вы молчите, полковник? Может, вам напомнить, что там, в горах, навсегда остались более двух десятков ни в чем не повинных людей?

– Мне плохо. Дайте, мне лекарство, а иначе я умру, – чуть ли не закричал он. – Ну что стоите, ну дайте же.

Павел повернулся в сторону, туда, где, по всей вероятности, должно было лежать лекарство. Этого было вполне достаточно, чтобы полковник выбил из его руки пистолет и заскочил в другую комнату. Лавров услышал, как щелкнул замок закрываемый двери и, подняв пистолет с пола, выскочил на улицу.

***

Лавров остановился на пороге дома, когда в косяк двери ударила пуля. От косяка отлетела в сторону щепка и впилась ему в щеку. Он машинально пригнулся, и это спасло его. Вторая пуля ударила в дверь коттеджа на уровне его груди.

«Неплохо стреляет полковник, – оценивающе подумал Павел. – Видимо, он стреляет из именного оружия, полученного за достижения в службе».

Он поднял голову и посмотрел в дальний угол двора, откуда раздавались выстрелы. В соседних домах от шума выстрелов залаяли собаки, а в окнах стали загораться огни.

«Надо что-то делать, а иначе он поднимет на ноги весь дачный поселок», – решил он и перебежал от дома к стоявшей недалеко от него беседке.

Он не услышал звука выстрела, а увидел лишь вспышку. Пуля попала в тротуарную плитку и, выбив из нее сноп искр, с воем ушла куда-то в темноту. Павел нажал на курок. Где-то там, в темноте, кто-то сначала вскрикнул, а затем завизжал от боли. Сделав перебежку, он оказался около полковника, который, корчась от боли, катался по земле. Одна из выпущенных Лавровым пуль угодила ему в живот. Отбросив пистолет полковника в сторону, Павел нагнулся над ним.

– Где кейс, который передал тебе Морозов? – спросил он раненого. – Скажи и я вызову для тебя машину скорой помощи.

– Я не знаю, о чем ты говоришь. Морозов погиб вместе с тобой в вертолете.

– Меня там, в вертолете, не было и Морозова тоже. Ты же знаешь об этом! Неужели ты хочешь вот так умереть, словно паршивая собака?

– Мне больше нечего тебе сказать. Дай, мне умереть!

– Скажи, где сейчас живут Морозов и генерал?

– Я же тебе сказал, что я ничего не знаю о Морозове, он погиб в Чечне.

– А генерал? Он живет в Москве?

– Да, он в Москве. Сейчас он возглавляет службу безопасности одного из банков.

Полковник громко застонал. Глаза у него закатились, и он потерял сознание. Лавров поднялся с земли. В этот момент он услышал шум автомобильного мотора. Он заметил, как один из сотрудников милиции перебрался через забор и открыл ворота, в которые въехала милицейская автомашина. Держа оружие наизготовку, милиционеры осторожно двинулись в сторону дома. Лавров ловко перебросил свое натренированное тело через забор и оказался на краю глубокого оврага. Чтобы не выколоть в темноте глаза о ветки деревьев и кустарника, он начал осторожно спускаться на дно оврага.

– Стоять! Кому говорят, стоять! – раздался крик где-то наверху.

Тишину ночи разорвала автоматная очередь. Пули веером прошли над головой Павла, сбивая к его ногам ветки деревьев. Он припал к земле и затаился.

– Ты это в кого палишь, Мигунов? – услышал Павел.

Он поднял голову и увидел второго сотрудника милиции, который стоял на краю оврага.

– По-моему, там кто-то прячется. Я слышал хруст веток внизу.

– Брось, Мигунов. Там, наверняка, собака какая-нибудь пробежала.

Сотрудники милиции развернулись и скрылись из вида. Павел поднялся с земли и, стараясь не шуметь, медленно двинулся по дну оврага.

***

Лавров ехал обратно в Москву. За окном вагона было темно, и лишь огоньки далеких фонарей, словно трассы трассирующих пуль, заставляли его память возвращаться обратно в Афганистан. Почему именно туда, а не в Чечню, он не знал сам.

Его группа прилетела в Афганистан в ноябре 1984 года в составе разведывательно – диверсионный группы. Быстро расквартировались до утра прямо на аэродроме. С рассветом группа Лаврова, численностью в тридцать пять человек, передислоцировалась за пределы города. Разместились они в каком-то заброшенном доме. Начались плановые занятия, шла активная подготовка к ведению боевых действий. Первую свою задачу они получили в 20-х числах декабря. Он разбил группу на три отделения. У такой группы, которой командовал Павел, как правило, были разведывательные и диверсионные задачи. На самом деле им «нарезали» прикрытие особых участков дороги, которые подвергались наиболее интенсивным атакам со стороны моджахедов.

25 декабря 1984 года они впервые вышли на дорогу. Они шли практически всю ночь и остановились на отдых лишь тогда, когда солнце поднялось из-за гор, и в придорожных кустах запели птицы. Неожиданно над их головами, словно хвостатые кометы, пронеслись реактивные снаряды «Градов» и «Ураганов».

– Командир! Вот это салют! – произнес один из его бойцов с веселыми веснушками на лице.

– Это не салют, Андрей, – сказал Лавров. – А первая в твоей жизни война и притом настоящая.