Душегуб из Нью-Йорка

– Я понимаю, что мы не виделись три года и вы не знаете, доверять мне или нет, но будьте спокойны – я не работаю ни на какую разведку. И красные для меня по-прежнему враги. Но о том, что вы не только сохранили агентурную сеть Бюро в Европе, но и сделали её эффективным оружием в противоборстве с большевизмом, я знаю. Однако я, в отличие от вас, самоустранился от этой борьбы. Я хоть и нахожусь при российском посольстве, но, получив американское гражданство, занялся бизнесом и удачно вложился в спичечную фабрику. Если вы помните, я с самого начала говорил вам, что не буду бороться с большевиками, а просто уеду из России, потому что этой стране на долгие годы вынесен приговор – тирания. Знаете, я не верю в успех Белого движения, хотя всецело ему симпатизирую, потому что белые не пытаются заигрывать с народом, обещая мир солдатам, землю крестьянам и фабрики рабочим. Они выступают против стихийно возникающих независимых республик, которые раньше были губерниями, и не грозят включить их в состав новой России, плодя себе дополнительных врагов. Белые не маневрируют и не врут. Они честно заявляют о своих принципах и потому непопулярны у простого народа. Они не популисты, и в этом их стратегическая ошибка. Я не сомневаюсь, что если красные победят, то они лишат независимости любые территориальные образования, крестьян загонят в какие-нибудь большевистские артели и заставят работать на благо комиссаров с утра до ночи. То же будет и с рабочими, и с интеллигенцией, которая ещё не эмигрировала. Не исключаю постоянную борьбу за власть между теми или иными группировками внутри советодержавия. Белая армия закрыта в Крыму, и я не испытываю иллюзий в том, что Врангель освободит Россию без помощи других стран, которые занимают скорее эгоистичную, чем союзническую позицию в Гражданской войне. Бои в Северной Таврии идут не в нашу пользу, красные перебрасывают на Южный фронт войска с Польского фронта. Они не испытывают нехватки ни в снарядах, ни в продовольствии, ни в вооружениях. В их руках практически вся Россия с её заводами, хлебом и железными дорогами. Поэтому у меня складывается мнение, что большевики возьмут Перекопский перешеек. И тогда у Врангеля останется один выход – эвакуация. Но не думайте, что я превратился в скучающего зрителя. Нет, я пытаюсь помочь не абстрактной России, а миллионам наших с вами бывших сограждан, оставшихся на территории, оккупированной коммунистами. Мне, как и вам, удалось эмигрировать и удачно устроиться за границей. Но миллионы других-то остались. И на них наступает не менее страшный враг, чем красные, – голод. Пользуясь связями в Штатах, я создал фонд по спасению населения России от голода. Он так и называется – Фонд помощи голодающей России. Я закрою его, как только угроза голода минует. В данный момент мне всё равно, кто захватил территории, на которых умирают от голода мои недавние сограждане. Конечно, с белыми проще, с красными намного сложнее. Но буду договариваться даже с большевиками о приёме пароходов с продовольствием в Петрограде. Не проходит и дня, чтобы я не встречался с представителями американского бизнеса и не просил помощи. Слава богу, среди местной финансовой и политической элиты я обрёл единомышленника – это Герберт Гувер.

– Я читал в «Нью-Йорк таймс» его речь в Конгрессе Соединённых Штатов, где он призывал оказать продовольственную помощь той части голодающей России, которая находится под властью большевиков.

– Он прав, ведь за исключением Крыма, это вся Россия. И с этим приходится считаться.

Ардашев налил коньяку и предложил:

– За здоровье наших детей.

– С большим удовольствием!

Закусив сыром, Клим Пантелеевич заметил:

– Если Врангель уйдёт из Крыма, то нам придётся признать поражение. В таком случае большевистский режим если и рухнет когда-нибудь, то не от белых штыков из-за границы, а в результате всенародного восстания внутри России. Другой надежды у меня нет.

– А вот вы в случае победы красных перестанете бороться с большевиками? – вымолвил Мирский и воззрился на собеседника.

– Сложный вопрос. И пока у меня на него нет ответа… В данный момент я знаю одно: мне очень повезло, что я встретил вас. Я ведь и телефонировал послу для того, чтобы поговорить с ним об оказании помощи тем, кто сейчас голодает в России.

– Простите, я не совсем понял: вы лично хотите помочь голодающим?

– Совершенно верно, Иннокентий Всеволодович.

– И какой же суммой вы располагаете?

– Один миллион долларов.

Мирский тряхнул головой.

– Я не ослышался? Миллион долларов США?

– Именно так.

– И в каком, так сказать, виде вы готовы их пожертвовать?

– У меня имеется чек на предъявителя от San Francisco JBanks на эту сумму. – Ардашев вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и вытащил чек. – Вот, смотрите, получил сегодня.

Мирский нервно потёр лоб рукой.