Душегуб из Нью-Йорка

Слегка склонив голову в вежливом поклоне, посланник удалился. «Миллион долларов, – подумал Ардашев, – сумасшедшие деньги. С ними можно было бы сбежать с семьёй на какой-нибудь тихий и тёплый остров. И там, лёжа под пальмой и любуясь океаном, вернуться к любимому делу – писать книги. Ведь до четырнадцатого года меня неплохо издавали. И пьесы ставили в театрах. Всё-таки эти семь лет жизни в Ставрополе, с седьмого года по четырнадцатый, были самыми спокойными и счастливыми в моей жизни. На выступления присяжного поверенного Ардашева ходили в окружной суд, как в театр на любимого актёра. И билетов было не достать. Помнится, знакомые шутили, что адвокату Ардашеву пора бенефисы устраивать в суде… Как же хочется просто наслаждаться жизнью, забыть о Гражданской войне, агентурной работе, шифровках и расследованиях головоломных смертоубийств, погонях и перестрелках… И вернуться в родной город, в Ставрополь. Никакой остров в океане не сравнится с бескрайним раздольем степей, журчанием тихих лесных речушек и небом, бескрайним и чистым, облачным и дождливым, но таким родным, ставропольским. А присвоить миллион долларов – всё равно что породниться с Морлоком. И перестать себя уважать, а значит, презирать себя. Такие люди обычно кончают самоубийством…» Мысли прервались появлением в холле визитёра. Его Ардашев узнал сразу. В руках он держал большой бумажный свёрток. За эти годы он слегка располнел, но походка, манера держаться, жокейская бородка с мушкетёрскими усами (столь непривычные атрибуты внешности для американцев) остались прежними. Это был князь Мирский, бывший начальник статского советника Ардашева, возглавлявший отдел Ближнего Востока в Министерстве иностранных дел России. После того как кресло министра в коалиционном Временном правительстве занял крупный землевладелец и сахарозаводчик Терещенко, князь Мирский остался во главе отдела Ближнего Востока МИД, а статский советник Ардашев был назначен руководителем Бюро для объединения деятельности различных органов Министерства иностранных дел по контрразведке – так теперь называлась только что созданная, вышедшая из недр МИД внешняя разведка Российской республики[96], кратко именуемая Бюро. После большевистского переворота 25 октября 1917 года документы и агентурная картотека Бюро были Ардашевым уничтожены. Но уже в 1918 году восстановлены. С того времени и по настоящее время статский советник Клим Пантелеевич Ардашев и руководил внешней разведкой бывшего Бюро в Европе[97]. Основанное им в Праге детективное агентство «1777» явилось лишь прикрытием для разведывательной деятельности в интересах Вооружённых сил Юга России[98].

Ардашев поднялся и шагнул навстречу бывшему начальнику по службе[99].

– Рад вас видеть, Иннокентий Всеволодович!

– Дорогой мой Клим Пантелеевич! – обнимая старого друга, вымолвил князь.

– Приглашаю в ресторан.

– Там нечего делать. У них «прохибишен». А я принёс с собой ваш любимый «Мартель» (подарочный набор с двумя коньячными рюмками), фрукты, сыр, шоколад… Давайте лучше у вас в номере посидим. Да и наши разговоры не для чужих ушей.

– Что ж, с удовольствием принимаю ваше предложение.

Не прошло и пятнадцати минут, как старые друзья закончили импровизированную сервировку стола. Очень пригодился швейцарский складной нож, с которым Ардашев никогда не расставался. Князь откупорил бутылку, наполнил коньячные рюмки и произнёс:

– За встречу!

– За встречу!

Когда рюмки опустели, Мирский спросил:

– Вы так и не курите? Всё ландрином балуетесь?

– В Америке «Георг Ландрин» не продаётся. Но я раздобыл другое, весьма неплохое монпансье – McAviney Candy… А вы курите, я подниму вверх окно.

Мирский благодарно кивнул. Вынув серебряный портсигар с царским вензелем на крышке, вставил в мундштук сигарету и сладко затянулся.

– Хороших папирос я здесь не нашёл, – посетовал он, – пришлось перейти на сигареты. Но не нравится мне в них, что табак попадает в рот. Жена подарила янтарный мундштук… А как там Вероника Альбертовна?

– Ей теперь не до меня. Занята воспитанием Паши.

– Паши? – наморщив лоб, спросил Мирский.

– В прошлом году мы приняли в нашу семью пятилетнего Павла. Остался сиротой[100]. А как ваши? У вас же четверо.

– Всех пристроил. Учатся. А вы как?

– Получил чехословацкое гражданство. Живу в Праге. Открыл детективное агентство. Получил лицензию. Частный сыск – моя профессия.

Мирский лукаво улыбнулся, выпустил струю сигаретного дыма и сказал: