Душа собаки. Как и почему ваша собака вас любит

Нашим предкам в этом странном новом мире нужны были новые навыки, чтобы успешно охотиться. Они должны были научиться обнаруживать добычу в густом подлеске, а также быстро по нему перемещаться. Требовалась скорость, чтобы преследовать добычу и загонять ее в ловушку. Нужен был помощник. Но такой, который бы загнал зверя и дожидался прихода охотников, а не пожирал бы его сам. И еще: этот помощник должен был быть минимально опасен для человека.

Волки не обладают всеми этими качествами, но они присущи собакам. Собаки унаследовали острый нюх от своих предков-волков, поэтому они находят добычу там, где зрение бесполезно. Также к ним перешла способность охотиться. И их размер, как правило, позволял без проблем передвигаться по густому лесу. А главное, в значительной степени снизилась их способность убивать, и они на заключительном этапе охоты дожидались человека. Поэтому собаки как нельзя лучше подходили на роль помощников для первобытных голодных людей. И человек в этом меняющемся мире воспринял собаку как некое волшебное существо.

Я подозреваю, что партнерство охотника и собаки началось случайно: несколько первых псов, перекусывая на деревенской мусорке, решили последовать за мужчинами на охоту. Но я уверен, что это быстро переросло в крепкие отношения, отличающиеся сильными эмоциями с обеих сторон. Именно тогда, я думаю, связь между человеком и собакой действительно выросла до сильной эмоциональной связи, которую мы видим сегодня.

Мусор создал эволюционную нишу для тех собачьих, кто обладал терпимостью к людям. Охота же дала предсобакам шанс доказать человеку свою ценность. Кроме того, совместная охота также способствовала таким генетическим мутациям, в результате которых собаки стали теми любящими существами, какими являются сегодня.

Чтобы по-настоящему понять, как собаки помогали нашим предкам охотиться и как эмоции в целом и любовь в частности могли сыграть роль в зарождении связи между ними, мне нужно было самому узнать, каково это — охотиться с собакой.

Я обратился к материалам антропологии, где говорится о разных народах мира, которые до сих пор охотятся с собаками по традициям предков. Там я наткнулся на работу Джереми Костера из университета Цинциннати, который детально проанализировал способы охоты народа маянгна.

Маянгна — коренной народ, проживающий в биосферном заповеднике Босава в отдаленной части Никарагуа на границе с Гондурасом. Они выращивают фасоль, бананы и рис. Охота с собаками играет важную роль в их жизни — дичь является одним из немногих источников высококачественного белка в рационе маянгна.

По счастливой случайности, вскоре после того, как я прочел статьи Костера, я побывал в Цинциннати на конференции и предложил автору выпить вместе пива. Возможно, мы выпили слишком много, потому что на следующий день я понял, что согласился поехать с Костером в Никарагуа, чтобы посетить народ маянгна.

Костер заверил меня, что до поселения маянгна Аран Док добраться очень легко. Дорога займет всего три дня. Перелет из Майами длится два с половиной часа, день на машине из столицы Никарагуа Манагуа и два на лодке. Но он ни слова не сказал о том, что день мы будем ехать на переднем сиденье Toyota Land Cruiser с двумя другими пассажирами по дорогам, напоминающим скорее полосу препятствий. Два дня на «лодке» оказались двумя днями в каноэ. Большое выдолбленное каноэ, хоть и с мотором, но тем не менее… Это было самое, мягко говоря, некомфортное путешествие в моей жизни.

Но как только мы прошли через скалы и бурлящие воды и оказались на территории маянгна, я испытал нечто ошеломляющее. Ощущение, будто я попал в парк Юрского периода. Единственное, чего не хватало, — это динозавров. Но то, что мы увидели, было почти таким же невероятным: у собак с людьми оставались те же отношения, что и у их предков с нашими много тысяч лет назад.

Маянгна живут в крепких деревянных хижинах на сваях вдоль берегов реки. Когда мы приблизились, они бросились к берегу и с некоторым беспокойством уставились на незнакомцев. Однако как только я махнул им рукой и улыбнулся, они махнули в ответ с такой же широкой улыбкой. Люди, узнававшие Костера, чрезвычайно тепло приветствовали его. В какой-то момент мы чуть не перевернулись, когда подошли к небольшому выдолбленному каноэ с четырьмя мужчинами, которые хотели крепко обнять Костера.