Душа Пандоры

– Ты ведь только-только начала считать себя нашей Избранной, которая спасет от вселенского зла Алую Элладу.

Доркас покачала головой.

– Никиас… Наконец нашел, на кого выплеснуть свой яд, от которого сам вот-вот захлебнешься?

Подавшись к ней совсем близко, он процедил:

– Думай, с кем говоришь.

– Тебе меня не запугать. – Доркас медленно приподняла подбородок, сложив на груди крепкие, натренированные руки. В полускрытое маской лицо впился диковатый, непокорный взгляд серых глаз. – Ты как собака на цепи: больше лаешь, чем кусаешься.

Из горла Никиаса вырвался короткий рык, а Доркас победно усмехнулась.

Деми едва их слышала, едва понимала, что вокруг происходит. В сознании билась в агонии одна-единственная мысль.

Боги отвернулись от нее, отняв все, чем когда-то ее одарили.

Глава десятая. Сестра Медузы Горгоны

– Я нашла ребенка асклепиады, – радостно сообщила вошедшая в комнату Ариадна.

Ее улыбка поблекла при виде мрачного лица Деми.

– Что-то слу…

– Все в порядке, – плохо слушающимися губами сказала она.

Ничего не было в порядке, но сейчас не время и не место это обсуждать. Деми старалась не подпускать правду к сердцу. Если позволить себе думать об этом, можно попросту возненавидеть себя… Пандору. А в Алой Элладе и без того достаточно кандидатур на эту роль.

– Хм-м… Так вот, ребенок. Я нашла его в садах Хлориды[20]. Бедный малыш страшно перепугался. Лепетал, что какая-то жуткая женщина с ужасно длинными когтями его чуть не увела. Она возникла из ниоткуда, хотя дверь в их дом была заперта.

– Гелло… – с помрачневшим видом произнесла Кассандра.

– Похоже на то.

Заметив вопросительный взгляд Деми, Ариадна объяснила:

– Демоница. Известна тем, что похищает детей и вредит роженицам. Она ненавидит младенцев и, по слухам, даже их… – она замялась, так и не став продолжать.

– Ест?! – ахнула Деми.

Ариадна с усилием кивнула.

– Другие, правда, говорят, что она только поглощает их жизненную силу. Я знаю лишь то, что похищенных ею обычно не находят. В этот раз нам повезло. Кажется, ее спугнули… Наверняка атэморус – не все темные создания уживаются друг с другом.

– Почему она похищает детей? – тихо спросила Деми.

– Потому что она – чудовище, – скривившись, бросила Кассандра.

– Вы не знаете, через что ей пришлось пройти.

Деми перевела взгляд расширившихся глаз на Никиаса. В его голосе звучала то ли страсть, то ли ярость, то ли и то и другое вместе. А ведь она уже успела привыкнуть к тому, что он либо притворяется равнодушной ко всему тенью, либо источает ненависть, либо роняет слова сухо и безжизненно, словно камни в пустой колодец.

– Говорят, ее собственных детей когда-то убили. Вот отчего Гелло так одержима чужими. Они, ласково льнущие к своим матерям, – вечное напоминание о том, чего лишена она.

– Это не оправдание, – покачала головой Ариадна. – Каждый из нас, живущих в мире-войне, знает, что такое страдания и лишения. Но что бы ни происходило в жизни, нельзя допускать, чтобы наша душа озлобилась, ожесточилась. Так мы лишь плодим ненависть, позволяя ей разрастаться как ядовитый сорняк, распространяться словно чума.

– А я и не говорил, что Гелло – не чудовище и что боль, которую она причинила людям, должна сойти ей с рук, – отрезал Никиас. – Я лишь сказал, что у нее на то могли быть свои причины.

На какое-то время разговор Кассандры и Ариадны замкнулся на Гелло. Эллины пытались понять, как бороться с демоницей, что была неуловима как ветер, а жертвы оставляла после себя, как смертоносный шторм. Пророчица-архонт вызвала Искр и уверенно, хладнокровно раздавала приказы.

Чувствуя себя здесь лишней и бесполезной, Деми отошла в дальний конец комнаты. Нервно поглядывала через окно на алое небо, постепенно приобретающее более глубокий, зловещий багряный цвет.

Доркас молча застыла с ней рядом. Спустя несколько минут к ним присоединилась и Ариадна. Деми кожей чувствовала, как они ведут немой разговор двух взглядов. Тихо сказала плетельщице зачарованных нитей:

– Во мне не осталось божьих искр. Боги забрали свои благословения.

– Ох, Деми, мне так жаль…

Она качнула головой.

– Я вижу в глазах Кассандры свое отражение: слабую телом Пандору, лишенную своих даров. Наверное, думает, как бы не пришлось самой спасать ту, что должна вернуть в Элладу утраченную надежду.

Доркас порывисто развернулась к ней всем телом.

– Люди всегда найдут способ разочароваться. А мы всегда будем не соответствовать чьим-то ожиданиям.

Ее голос звучал пылко, с каким-то внутренним надрывом. Пальцы сжались в кулаки.

– Ты знала, что Гея считается самой древней и самой мудрой из богов? Она появилась из вечного, безграничного Хаоса, источника жизни нашего мира. И что это значит? Что она и есть порядок. Что она сумела упорядочить тот, древний мир. Такой же мудрости, спокойствия и уравновешенности ждут и от меня, Искры Геи. И что они видят? Психопатку, не способную контролировать ни собственные эмоции, ни дарованные ей богами и судьбой силы.

Ариадна оторопела, да и Деми смотрела на Доркас во все глаза.

– Психопатку? – медленно спросила она.