Душа наизнанку

Белоус ахнул. Дарья же крепко помянула нечистого, когда от праха повалил дым, что в темноте источал свет, схожий с лунным, – призрачный и прозрачный. И даже когда прах перестал тлеть, дым так и продолжил витать в воздухе: он неровно колыхался, извиваясь перед зеркалом, а потом просто исчез…

Точнее, исчез не просто, а оставив после себя лик седой пожилой женщины, что устало и раздраженно смотрела на нас с гладкой поверхности зеркала. Ее тусклый взгляд смещался от лица к лицу, пока не остановился на мне.

– Ты, значит, похитил мой прах… – прошептала она голосом, похожим на протяжный вой ветра.

– Простите. Пришлось, – справившись с первоначальным испугом, я виновато улыбнулся.

– Странно… – дух цыганки словно не услышал меня, а на ее лице отразилось недоумение, – странно, что ты до сих пор жив. Проклятие должно было убить тебя.

Мы с Варварой переглянулись.

– Это вы о восставших мертвецах? – на всякий случай уточнил я.

– Нет. Мертвые – стражи, но не проклятие. Оно должно было на месте убить любого человека, который прикоснется к урне с прахом. Но ты… – Бесцветные глаза прищурились, будто смотрели не на мое лицо, а прямиком в душу. – Ты темный! – Дух цыганки отшатнулся. – Тогда все понятно. Но призвал меня не ты… а она!

– Я, – кивнула Варвара, выдержав пристальный взгляд духа. – Прости, что потревожила твой дух, ведунья. Но мне пришлось это сделать, так как твоя ученица навлекла на нас беду.

– Богдана… – сквозь зубы прошелестел призрак. Лик старой цыганки изменился – теперь вместо усталости он выражал гнев.

Но все же я подметил скрывающуюся в глубине глаз Сапфиры печаль – что бы она ни говорила, ей было жалко свою ученицу.

– Эта неразумная жадная дура! Глупая несмышленая девчонка! Я предупреждала ее! Говорила ей! – стенала цыганка. – Сколько сил, сколько лет были потрачены мною впустую на ее обучение! А она… Предала меня, свой народ и саму себя.

– Она покончила с собой, – сообщила цыганке Варвара, на что та лишь горько улыбнулась:

– Думаешь, я не знаю? Но что это изменило? Дурочка просто обрекла свою душу на вечные страдания, а то, что она совершила, – никуда не делось. Богдана всегда искала легкие пути, не изменила себе и в последний раз: вместо хотя бы попытки искупления она просто лишила себя жизни. Но вы ведь потревожили мой покой не для того, чтобы выслушать мое мнение, так?

– Так, – кивнула Варвара. – Мы хотели бы задать вам несколько вопросов…

– А с чего вы взяли, что я на них отвечу?

Признаться, такой вопрос поставил меня в тупик. Я-то наивно полагал, что все произойдет, как в фильмах: мы призовем дух, а он, чтобы поскорее вернуться в загробный мир, выложит нам все, что знает. Но, судя по суровому взгляду Сапфиры, это работало явно не так.

– Мы хотим исправить то, что сделала ваша ученица, – произнесла Варвара.

– Не моя забота, – покачала головой цыганка. – У Богданы была своя голова на плечах. Я же всячески пыталась вразумить ее, но она не желала слушать. Хотите что-то менять – делайте это сами.

– Но как же… – По прозвучавшему в голосе Варвары смятению я понял, что никакого запасного плана у нее не имелось.

Кажется, не я один считал художественные фильмы достоверным источником. Но винить девушку было не в чем: опыта в призыве духов она не имела, да и в цыганской книге наверняка не описывалось ничего подобного, ведь их ведуньи призывали своих наставниц – по сути, не чужих людей.

В нашем же случае все происходило совершенно иначе: для Сапфиры мы были, по сути, никем – пустым местом, случайными людьми. С чего ей помогать нам при таком раскладе? По доброте душевной?

Я взглянул на духа: добрую сердобольную старушку не напоминает вовсе. Даже близко не похожа. Но тем не менее Сапфира не спешила пропадать или обрывать разговор, она будто бы чего-то ждала. Дозволения Варвары? Не похоже.

Значит…

– Что ты хочешь взамен на свою помощь? – прямо спросил я.

– Ай, какой удалой да бойкий! – Уголки губ цыганки поползли вверх. – Напрямик любишь ходить, а не вокруг да около плутать? Да, яхонтовый?

– Есть такая привычка.

– Понимаю, – кивнула Сапфира. Некоторое время мы играли с ней в гляделки, после чего она улыбнулась еще шире. – Вижу, что ты слово свое держишь. Вижу, что смелый и храбрый. Не будь ты темным, я бы и предлагать не стала – не взялся бы ты за такое, а так… может, и сможешь старухе угодить. Что скажешь?

– Отвечу, как только услышу, чего ты хочешь. – Я выдержал взгляд цыганки и глазом не моргнув. После целой армии восставших мертвецов призрак немолодой женщины теперь казался мне не таким уж и страшным.

– Знаешь, почему за Богданой пришли?

– Ее раскусили, – предположил я. – Прознали про то, что она не честна полностью…

– Не-э-эт… – протянула Сапфира. – Думай дальше. Ты же не глупый парень.

– Она стала не нужна, – озвучил я вторую очевидную догадку, которая напрашивалась сама собой: ведь зачем колдунам требовалась Богдана? Для перевода книг. Если ее решили покарать столь жестоким образом, значит, в услугах цыганской ведуньи больше не нуждались. – Но почему?

– Сам ответишь али подсказать? – Цыганка подняла бровь.