Душа на осколки

Благодаря отдаленному расположению и редким визитам в столицу, о его браке быстро забыли, занявшись другими сплетнями. Ведь практически в то же время, что где-то на западе был заключен брак, в столицу прибыла воспитанница лорда Ринара. Простая человеческая девочка, ставшая сначала приближенной фрейлиной Ее Величества, а потом и любовницей короля. Перемывать косточки ей было куда интересней.

— Ты сделал все, что хотел? — Дария улыбнулась мужу, который в этот самый момент встал, чтобы провозгласить очередной тост, а потом вновь обратила все свое внимание на брата.

— Еще нет, — он же блуждал задумчивым взглядом по толпе. — Надеюсь, сегодня сделаю все…

— Этот год был не самым простым в жизни Азарии…

Король поднял кубок, начиная речь. В тот же момент разговоры затихли, музыка остановилась на не самом удачном завершительном аккорде, танцующие застыли в немыслимых позах. Дария повернулась к мужу, смотря на него со всей нежностью и благоговением.

А Ринар наконец-то нашел взглядом ту, которую так настойчиво искал. Подозвав одного из слуг, ответственных за то, чтоб гости не оставались с пустыми бокалами, он вложил в ладонь парня записку, а потом кивнул в нужную сторону, поручая доставить послание адресату.

Выждав, пока слуга найдет Альму, протянет ей записку, а потом, проследив за тем, как девушка разворачивает, читает ее, Ринар обошел зал по дуге, скрываясь за одной из многочисленных дверей.

Король закончил свою речь, по залу пронеслись овации.

* * *

Альма чувствовала себя ужасно. Просто ужасно. Практически с самого начала вечера ее бросало в жар, тело ныло, мысли путались. Почему-то думать она могла лишь об одном — о том, как Ринар ее целовал тогда, в ее покоях, как прохаживал руками по телу, как говорил о запахе желания.

Если бы он был сейчас рядом, понял бы, что запах желания может быть куда более насыщенным и невыносимым. Альма горела, не могла понять, в чем причина такого состояния, а еще не могла ничего с собой поделать.

Когда ей подали очередной бокал, она осушила его без промедлений, а потом чуть ли не застонала в голос, чувствуя, как пружину желания скручивает в животе до спазма.

Нечаянные касания проходящих мимо сейчас были мукой. Альма стала в тысячу раз более восприимчива к ним, они казались в тысячу раз более чувственными, чем обычно.

Пройдясь взглядом по залу, Альма увидела короля. В голове пронеслась шальная мысль, кажущаяся сейчас единственным возможным спасением. Он сидел на троне, смотря на королеву. Дыхание девушки снова стало тяжелым, а по телу грозила пронестись очередная волна боли из-за неутоленного желания. Сейчас Альма готова была направиться прямиком к королю. Ей необходимо было оказаться с ним наедине. Девушке казалось, что одного касания хватит, чтобы она разразилась облегченным стоном. Она как кошка готова была ластиться, лишь бы получить то, что нужно.

И если первый час вечера она еще пыталась бороться с этим наваждением, пыталась заставить разум совладать с неизвестно откуда взявшимся приступом похоти, то теперь уже не получалось.

Подойти к королю Альма не успела — он встал, начиная очередную речь. Из последних сил сдержав стон, девушка отошла к стене, привалилась спиной к ее шероховатой поверхности.

Господи, а ведь она считала себя даже слишком холодной! Обычно во время постельных утех просто абстрагировалась, лишь изредка получая удовольствие. Раньше никогда толком не удавалось расслабиться, только иногда забыться, и вот тогда она тоже взрывалась. А сейчас Альме казалось, что она готова умереть от одного единственного взгляда ненавистных серых глаз… когда-то своего опекуна.

Закусив губу, девушка вновь попыталась взять себя в руки, переключиться хоть на что-то, перестать ощущать пульсацию внизу живота.

Вот только перед закрытыми глазами снова стало лицо человека, из-за которого пульсация усилилась. Застонав, Альма оттолкнулась от стены.

Нет, это мука. Она так больше не выдержит. Нужно срочно уйти отсюда. Спрятаться в покоях, набрать ванную холодной воды, опуститься в нее. Это поможет. Обязательно поможет. А если нет — она ведь не так беспомощна, в конце концов. Справится сама. Ей даже представлять ничего не нужно будет. Ненавистное, но такое желанное лицо само стоит перед глазами.

Мальчик-слуга преградил ей дорогу, когда Альма направлялась к ближайшему выходу из зала. Конечно, решение не идеальное. Завтра королева будет спрашивать, куда она так рано пропала. Но лучше завтра оправдываться, чем чувствовать себя похотливой мартовской кошкой в приличном обществе.

— Вам просили передать, — он поклонился, вложил в девичью ладонь записку. От чужого прикосновения Альму будто ударило разрядом. Она попыталась как можно быстрей одернуть руку.

— Спасибо, — вымучено улыбнулась, а потом развернула послание.

«Забыл передать тебе подарок от Аргамона. Жду в фиолетовом зале на третьем этаже. Я уеду сразу же по окончанию бала, завтра передать не удастся».