Душа на осколки

— Слабей? Из-за меня? — жизнь сегодня готовила удар за ударом. И своя слабость перед ним — ничто, по сравнению осознанием того, что из-за нее Ринар потерял часть своей силы.

— Совсем чуть-чуть… И не слабей — человечней, — Ринар хмыкнул, легко касаясь щеки жены губами.

Вспомнил, как странно чувствовал себя, когда организм перестраивался, принимал ее кровь. Он утратил часть собственных сил. Но считал ли это жертвой? Вряд ли. Сравнивая с тем, что она сделала для него — потеря части потенциала, которым ему, возможно, и воспользоваться никогда не пришлось бы — сущий пустяк.

— Поэтому у меня и получился?

Альма бросила испуганный взгляд на то место, где еще недавно бросила в мужа разрядом. Он кивнул.

— И ты хочешь, чтоб я…

— Хочу научить тебя управлять этой силой. Ты должна уметь постоять за себя. Уметь ударить, спастись, если вдруг что.

— Что?

— Просто если вдруг… меня не будет рядом.

— Ринар… — ей не нравилось слышать от него подобные слова. Очень-очень. До безумия. И теперь урок уже казался совсем не веселым развлечением, и день не выглядел таким чудесным.

— Давай просто попробуем, душа. Просто попробуем.

* * *

Они попробовали. Пробовали долго, вдумчиво, иногда переходя на повышенные тона.

Альма даже рычала, когда не получалось, а он настаивал. Вспомнились времена, когда ее выводило из себя его спокойствие, потому что лорд вновь был чертовски спокойным, вторя, что у нее рано или поздно получится, а он просто дождется.

Ринар оказался прав — получилось. Получилось контролировать, действовать осознано, реагировать быстро, не только нападать, но и защищаться.

Вот только стоило девушке победно улыбнуться, получив такое долгожданное «молодец, гелин», стряхнуть испарину со лба, размять руки, предвкушая, как сможет нырнуть в ванну, как любимый мужчина разомнет затекшие конечности, снова похвалит, вознаградит за старания, как этот самый любимый мужчина достал из-за камня деревянный меч, бросил ей под ноги.

— Это тоже… нужно.

А вот драться с ним было приятно. Откуда взялись силы — Альма понятия не имела. Зато с удовольствием восстанавливала в памяти те уроки, которые когда-то получила в поместье Ринара, будучи еще подростком. Тогда, среди многочисленных преподавателей, к ней приходил и именитый фехтовальщик.

Особенно хорошо у девочки получалось сражаться, когда она злилась. Иногда — на Аргамона, иногда — на своего опекуна, иногда — на себя.

Сейчас было так же — Альма чувствовала себя безумно уставшей и из-за этого страшно злой.

Не ожидавший такой прыти, Ринар сначала удивился, даже несколько раз зазевался, а потом отбросил всякое легкомыслие, продолжая бой с Альмой как с достойным соперником.

Нет, девушка не была талантливейшей в этой сфере — тоже иногда зазевывалась, получала тычки под ребра, несколько раз в бедро, однажды — чуть ниже поясницы, в воспитательных целях — чтоб соперника не жалела, даже падала, а потом со злостью отбрасывала руку Ринара, когда тот пытался помочь подняться.

Чувствуя боль, смешанную с усталостью и льющим через край адреналином, Альма билась до последнего, действительно хотела победить… Ринар дал — в какой-то момент отбросил меч, поднял руки, капитулируя, она при этом держала свой у горла мужчины.

Только измываться над повергнутым и радоваться собственной победе не спешила — несколько секунд смотрела в глаза мужчины, чуть сильней надавливая на клинок, вжимая его в ямочку под кадыком, а потом отшвырнула, прижимаясь всем телом, накрывая губы мужа своими, жадно раскрывая, повергая.

Не только мужчинам приятно быть завоевателями. Женщинам тоже иногда это нужно. Альме, которая мечтала о том, что этот мужчина будет всецело ее с детства, это было необходимо, как воздух. Она ведь все же победила. Всех. Его упрямство, старое чувство к другой, собственные страхи. И теперь он с ней. И все так, как должно было быть с самого начала.

— Идем в дом, — Ринар подхватил Альму на руки, направляясь к заднему входу.

Нельзя сказать, что с его души упал камень, но легче стало. Каждый раз, оставляя ее здесь, Ринар корил себя за то, что Альма остается беззащитной. Теперь же… Даже случись с ним что-то, она всегда сможет постоять за себя. У нее всегда будут деньги — он позаботился об этом. В случае, если в особняк придет весть о том, что с лордом Приграничья случилось несчастье, управляющий отдаст Альме письмо с указаниями к действию, с поддельными документами, маршрутом. А если кто-то попытается обидеть — его девочка не останется в долгу.

Их дом обладал чудеснейшей особенностью — когда хозяева не хотели никого встретить, он будто вымирал. Так и сейчас, не встретив никого по дороге, они добрались в спальню, расправились с грязной одеждой, разлили по полу большую часть воды, предназначенной для купания, а потом и вовсе всю.

— Люблю тебя, — исследуя губами маршруты, которые совсем недавно выводила мочалкой, Альма лечила оставленные во время сражения ссадины, прекрасно осознавая, какое доставляет удовольствие. Сама изгибалась под его ласками несколько минут тому куда сильней, чем он теперь.