Дурная

– Я хочу. Я хочу первую брачную ночь, и тебя, слышишь? – снова этот шепот, выдирающий куски из пространства. – Я втюрилась, абсолютно точно. И вино это дурацкое, и не заставляй…

Не заставил. Отволок ее в спальню, боясь, что пока донесу, она испарится, исчезнет. Закрыл ее рот своими губами, чтобы остановить поток смешных каких-то глупых признаний, которые я бы должен нести, пуская слюни. А не эта маленькая, сжавшаяся от собственной храбрости женщина. И я понял сейчас, что пропал. Нет, это не то что я чувствовал тогда, к той другой. Хоть и думал, что умираю от предательства и горечи. Вымарывал из себя душу, дурак. А тут такое. Что-то свалившееся с небес. Совсем иное, настоящее. Осмысленное. Несравнимое. Это взрыв нейтронной бомбы, в котором уцелеть невозможно. Это, похоже, абсолютно настоящая первая брачная ночь, превращающая лосей в послушных сопливых придурков. Ломающая их через колено. Делающая из брутальных бородатых дяденек одуревших мужей и заботливых отцов. И это восхитительно.

– Ты моя жена. Настоящая, – прошептал я рассыпавшиеся курчавым водопадом волосы, спящей на моем плече, Данаи. – И я клянусь, что сделаю вас с Лехой счастливыми.

Глава 18

Даная

Не судьба идет за вами, а вы за ней. Вдумайтесь в это изречение. Прислушайтесь к тому, что говорит вам сердце. И верьте не только глазам. День будет хлопотным и насыщенным. Приготовьтесь к выгодному предложению. Луна в пятом доме. Меркурий ретрограден.

Солнечный лучик каким то чудом проник сквозь плотно закрытые шторы. Я поморщилась, когда этот нахальный посланник доброго утра тронул мое лицо своим светом. Нехотя открыла глаза и застонала от разочарования. Я проснулась одна, в расхристанной постели. Тело отдалось саднящей, какой-то тягучей болью. Но она показалась мне сейчас отрезвляющей и очень приятной. Боже, что же я натворила? Стыдно то как. Захотелось зарыться с головой под одеяло и умереть в этом огненном укрытии, насквозь пропахшем моим первым и единственным мучителем. Умереть от стыда за сделанное – высший пилотаж. Бабушка мне всегда говорила, что надо сначала думать, а потом делать. Так почему же в моей жизни все наоборот? Наперекозлячку?

«Мы опоздали в школу» – отрешенно подумала я, мазнув взглядом по электронным часам, стоящим на прикроватной тумбе.

– Мы опоздали, – взвизгнула, подскочив на своей расхристанной простынями голгофе, на добрых полметра. Мышцы загудели, словно вчера я бегала марафон.

Дверь распахнулась. Я вцепилась в спасительное одеяло и попыталась закуклиться в него, стараясь скрыть бесстыдную свою наготу. Только бы это не Лешка был. Господи, позор какой.

– Знаешь, я даже не думал, что испуганные ламы настолько аппетитны, – ухмыльнулся Боярцев, нагло пялясь на меня своими чертовыми омутами. – Это одеяло тебе не идет. Без него существенно лучше.

– Мы опоздали в школу, – простонала я, борясь с болезненными спазмами внизу живота и головокружением. Черт, что со мной? – Ты можешь хоть иногда быть серьезным. Лешку у нас отнимут. Ольга Константиновна…

– Я уже съездил в школу. Директор тамошний страшно любит пиастры, поэтому согласился встретиться на час раньше. Наш ушастый теперь вполне себе учащийся элитного лицея, со всеми вытекающими.

– Макар, я… Слушай, то что случилось ночью…

– Это было прекрасно, – перешел на шепот мой, теперь уже абсолютно настоящий, муж. – Ты спала так сладко утром. Что я решил тебя не будить. И знаешь, какие у меня на тебя сегодня планы?

Я не думала, что мурашки могут быть такими колючими. Даже не острыми, а похожими на искры от костра, отлетающие и оставляющие сотни мелких ожогов на незащищенной коже. А мне они сейчас, казалось, прожигали нервы до дыр.

– Макар, в доме ребенок, – простонала я, умирая от распирающего душу, яростного желания. Его губы прикасающиеся к моей коже клеймили. Черт, да что же это?

– Вообще-то, я имел в виду семейное разграбление магазинов, и набивательство пуза вредной едой. Лешке в школу через неделю, а он почти голый. В гимназии мне дали список того, что нужно приобрести. И я думал, что ты, как настоящая жена и мама поучаствуешь, – прошептал коварный соблазнитель, прямо мне в рот. – Но, мне нравится ход твоих мыслей, моя царевна. И я готов о сврих наполеоновских планах и закатиться тебе под бочок, если…