Дурман

— Дорогой, я тебя поздравляю. — Мать потянулась к нему, и Алексей к ней наклонился, получил поцелуй. Отец по плечу хлопнул, Света же просто улыбнулась, взяла его под руку и прижалась к его плечу. Начали подходить люди, поздравлять, невозможно было не то чтобы отойти, а просто отвлечься. Алексей только время от времени кидал взгляды в сторону, на Иру. Старался особо не выставлять напоказ свой интерес, но смотрел, смотрел, и внутренне кипел, понимая, что она с другим. Четыре дня прошло!.. Всего четыре.

Отвернулся от неё. И не знал, что и Ира в ответ от него отвернулась. Смотреть на Лёшку в кругу семьи, наблюдать за тем, как его поздравляют, как обнимают, а он улыбается, как должно, было невыносимо. При этом ещё скрывать свой интерес и в то же время глухое негодование. Натянуто улыбалась Патрику, который ухаживал за ней весь вечер с особым пылом, вполуха слушала Милу, когда та тыкала пальцем то в одно гостя, то в другого, и на ухо Ире пересказывала всё, что об этих людях знала. И видимо, была уверена, что Иру все эти сплетни интересуют. Она знать не знала всех этих людей, а от волнения едва соображать могла. Только сглатывала комок в горле, а зачастую проталкивала его шампанским. Не хотела видеть Лёшку, но без конца оборачивалась и смотрела. Он выглядел безумно привлекательным, на ум шли дурацкие сравнения, достойные какого-нибудь третьесортного сладкого любовного романчика, и никак не получалось от них отвязаться. Щёки горели, сердце колотилось, а ещё стало понятно, насколько же сильно она на Лёшку злится. Все эти дни злилась, злилась и ждала звонка, оправданий каких-то, извинений, но его молчание расстраивало и печалило, но увидев его в зале, под руку с женой, земля под ногами ощутимо закачалась. Ира даже не ожидала от себя подобного, никогда с ней ничего похожего не приключалось.

Она знала, что он здесь будет. Когда Патрик пригласил её и Милу на вручение премии и озвучил фамилии номинантов, Ира мысленно посетовала на судьбу, которая раз за разом упорно их с Лёшкой сводит, точнее, сталкивает, едва ли не лбами. Но от приглашения не отказалась, не нашла в себе сил на это. К тому моменту они с Лёшкой три дня не общались, и ожидание становилось невыносимым. А тут такой шанс увидеть, возможно, поговорить и что-то прояснить. Ира к тому моменту уже готова была сама прощения просить, хотя и понимала, насколько это неправильно, банальная женская слабость. Но при мысли, что вот так всё закончится, она не позвонит, он промолчит, и они разойдутся в разные стороны, хотелось заорать и броситься на какую-нибудь стену. Подходящие стены были дома, но на виду у родителей бросаться было неудобно, да и опасно, ни к чему их расстраивать безумствами дочери. Все остальные стены находились более чем в публичных местах, поэтому Ира и терпела, терпела из последних сил. Нервничала, страдала и не замечала ухаживаний Патрика. Но тот, кажется, догадывался, в чём дело, потому что в прямое наступление не шёл, выжидал. Правда, однажды завёл с ней разговор о личной жизни, поинтересовался, не нужна ли ей помощь и поддержка, и Ира поняла, что намекает он не на мужа, а на того, кто нет-нет да увозит её от него на дорогой машине. Даже после намёков стало неудобно, Ира заверила, что у неё всё в порядке, и поспешила тему сменить, но у Патрика в глазах сквозило сочувствие, правда, замешанное на ожидании, ожидании, когда ей надоест страдать, и она обратит на него своё внимание. Но Ира не была уверена, что это произойдёт. Патрик ей нравился, но… Но был Лёшка. Лёшка, который бесил, злил и заставлять её ждать и надеяться. А ещё без конца оборачиваться на него, и с мукой наблюдать за тем, как он обнимает свою жену и улыбается родным и знакомым. Он сегодня победитель, герой, и у неё сердце замерло, когда он поднялся на сцену за заслуженной наградой, улыбался уверено, обводил зал многозначительным взглядом и произносил свою речь. Речь, которую на ходу придумывал, Ира почему-то была в этом уверена. Говорил складно, ровно, даже пошутил разок, и в зале смеялись и аплодировали, а она смотрела на него, и в каждом его движении чувствовала неудовлетворённость. Словно ему в этот день мало победы, нужно ещё что-то, но он не с ней, и не ей он расскажет о своих думах, радостях и печалях. А жене. Которая красива, которая довольна и счастлива рядом с ним, она держит его под руку и по праву гордится своим мужем. Они семья. А ей остаётся стоять в стороне, наблюдать и запивать свою горечь шампанским. Вот, оказывается, что чувствуют любовницы. А считается, что страдают в любовном треугольнике обманутые жёны. Но жена всегда права, у неё есть законное место рядом с этим мужчиной, у неё есть право ставить условия и предъявлять претензии, а любовница?.. Может, только смотреть издали и ждать, когда про неё вспомнят.

Патрик следил за ней взглядом, а когда глазами с Ирой встретился, с готовностью улыбнулся. Ободряюще, как ей показалось.

— Хочешь ещё шампанского?

— Хочу, но не буду. Чувствую, щёки уже горят.