Дурак умер, да здравствует дурак !

- Карен сказала, что ты там, но я ей не поверил.

- Почему? Я же говорил Карен, что...

- Да, да, знаю, - ворчливо перебил он меня. - Похоже, я должен тебя поблагодарить.

- За что?

- За то, что побеседовал с Карен.

- Ах, это. Черт, я чувствовал себя обязанным. Я не должен был лишать тебя своего доверия. В том, что Карен порвала с тобой, была большая доля моей вины, вот я и решил попытаться поправить дело.

- Я заблуждался на твой счет, - сказал Райли. - Мне казалось, ты норовишь отбить у меня Карен, чтобы самому закрутить с ней.

- Нет, только не я. Во-первых, она - твоя девушка. Во-вторых, мы друг другу не подходим. Ей нужен такой, как ты.

- Что значит, не подходите друг другу? - спросил он.

- Она слишком... слишком нормальная для меня. Я несколько...

Герти пришла с кухни, помахивая вымазанным майонезом ножом.

- Что такое? - осведомилась она.

- Подожди, - сказал я Райли и, повернувшись к Герти, объявил:

- Я терпеть не могу майонез.

- Только не моего приготовления. Я сама делаю его при помощи смесителя.

Я скорчил мину, призванную выразить сомнение, и сказал в трубку:

- Вы с Карен созданы друг для друга, Райли.

Герти снова удалилась на кухню.

- Уж и не ведаю, чего ты ей наплел, - сказал Райли, - но вынужден признать, что это помогло. Наши неурядицы позади.

- Я только сказал, что вы с ней - идеальная пара, а к мужчине надо относиться как к буханке хлеба: лучше уж половина, чем вовсе ничего. Ну, а когда она заявила, что-де не хлебом единым жива женщина, я объяснил ей фаллическое значение основы жизни и добавил, что мы сами - кузнецы своих судеб, а посему ей лучше и впредь жить в той романтической сказке, которую ты...

- Что ты ей наговорил?!

- Но ведь помогло же, Райли, - напомнил я ему.

- Ну, не знаю, - задумчиво пробормотал он. - Вроде, должно сработать. Райли вздохнул. - Ладно, забыли. Вот еще что: час назад твой лифтер сознался в убийстве. Ты был совершенно прав: он поймал Мэтта на шулерстве, взбесился, начал сквернословить, а когда Мэтт пригрозил вызвать швейцара и вытолкать лифтера взашей, тот схватил только что распитую бутылку, огрел ею Мэтта и смылся. Бутылку он выбросил в шахту лифта, теперь там люди из лаборатории собирают осколки.

- А чем он убил Гаса Риковича?

- Бильярдным шаром. Рикович знал о заговоре и догадался, что Мэтта убил лифтер. Он заломил больше трех тысяч, но у лифтера не было денег, и он зазвал Риковича в квартиру, чтобы потолковать, ударил его бильярдным шаром, спрятал тело, вымыл шар и пошел себе работать дальше.

- Где он взял ключ от квартиры?

- Мэтт дал. Чтобы лифтер мог приходить в любое время. Приносить выпивку, играть в карты и так далее.

- Значит, все разъяснилось.

- Да.

- Хорошо. Рад это слышать.

- А как быть с тобой? Говорят, ты все-таки собираешься отдать деньги.

- Я подумывал об этом.

- Но почему?

- В основном - потому что они неправедные. На этих деньгах кровь.

Кроме того, я тридцать лет прекрасно обходился без них.

- И кому же все это достанется?

- Мне.

- Как ты сказал?

- Герти мне все объяснила, - втолковал я ему. - Она говорит, что при желании я могу сколько угодно жить прежней жизнью, только гораздо более вольготно. Вместо того, чтобы платить за квартиру, можно купить дом. Тогда уже никто не замостит этот участок под автостоянку. Ну, и так далее.

- Значит, ты оставляешь деньги, - вяло пробормотал он.

- Герти не позволит мне поступить иначе.

(Вообще-то Герти чаще всего выражалась так:"Ты что, спятил? Это же деньги!") - И больше не собираешься покупать золотых слитков или мостов?

- Мосты - только в пасть, а слитков - самую малость. Я становлюсь рачительным.

- Но не пуганой вороной.

- Нет, не пуганой. Хочу найти точку равновесия.

- Отрадно слышать. Добрьяк все еще твой поверенный?

- Нет, я отпустил его с миром. Дядя Мэтт нанял Добрьяка, потому что тот жулик, и они ладили. Я уволил его по той же причине.

- Кто у тебя теперь? Я его знаю?

- Конечно. Как облупленного. Прескотт Уилкс.

- Что?!

- Данбар всердцах уволил его. Вот я и решил: есть человек, который и впрямь радеет за клиента. И нанял Уилкса. Думаю, он справится.

Я принюхался. Из кухни доносился весьма странный и очень неприятный запашок.

- А с Герти ты по той же причине? - спросил Райли.

Я немного обиделся и отчеканил:

- Мы с Герти - хорошие друзья. Она учит меня некоторым премудростям.

- Не сомневаюсь.

- Слушай, Райли, если девушка танцевала в "Канонирском клубе"

Сан-Антонио, это еще не значит, что у нее плохо с нравственностью. Герти...

- Как скажешь, Фред, как скажешь.

- Ну, короче, Герти - это Герти.

- С этим не поспоришь...

- Можно подумать, она - исчадие ада!

Вонища делалась все нестерпимее.

- Кладу трубку, Райли, - объявил я. - Тут творится неладное.

Созвонимся позже.

Я бросился на кухню. Навстречу мне, будто ангел преисподней, выскочила Герти в клубах едкого дыма.

- Ой, чур меня! - воскликнул я. - Что такое?

- Это ты мне скажи, негодяй! - отвечала Герти, буравя меня красными глазами.

- Я? Почему я?

- Десять минут назад я начала прогревать духовку, а заглянула туда лишь теперь. Знаешь, что там?

- Воняет, как в аду.