Дурак ты, Сидоров

А я люблю снимать, и мне наша литераторша Изольда Багратионовна, которая одновременно руководит театральной студией, поручила делать фотолетопись всех их спектаклей и репетиций. Сказала: «Надо оставить память себе и потомкам» . Ну, мне, сами понимаете, не жалко, я и снимаю. Классные, между прочим, фотографии получаются. И школа деньги на пленку выделяет. Вот, значит, снимал я их репетиции, а фанатки Круглого ко мне пристали: «Сделай нам как можно больше снимков Круглова». Я отвечаю: «Если надо, пожалуйста. Только учтите, благотворительностью не занимаюсь. У меня для этого средств недостаточно». А они тут же деньги вытащили. Какой же дурак от такого откажется? Тем более что ничего плохого-то я не делал. Я вообще это расценивал как пропаганду образа лучшего друга. Но Круглый почему-то обиделся и заявил: «Ты, гад, за моей спиной меня продаешь». И пошло-поехало. В результате мы вдрызг разругались, и Клим от меня даже к Митьке Будченко пересел.

Без женщин, конечно, в этой истории не обошлось. Есть у нас в классе такая Агата Дольникова. Очень даже ничего девчонка. А Клим от нее вообще просто тащится. Я однажды сдуру ей про фанаток Круглого с фотографиями и рассказал. Так она мигом Климу меня заложила. А он начал качать права. А главное, твердит:

— Почему у меня сперва разрешения не спросил?

Я отвечаю:

— Откуда мне знать, что нужно твое разрешение?

А он свое гнет:

— Ты меня, Тимка, предал.

Ну и, сами понимаете, дружба наша накрылась, чтобы не сказать больше. Сперва-то я думал: «Ну, поругались, помирились». Да и дел у меня было по горло. А вот как каникулы наступили, стало мне очень фигово. Потому что обычно мы с Круглым все зимние каникулы проводили вместе. Иногда, правда, к нам присоединялись Митька Будченко или Агата со своей подругой Зойкой Адаскиной. Но в основном мы с Климом везде ходили вдвоем. И вот зимние каникулы начались, а я совсем один. Тоска зеленая!

Я начал Будке названивать. А его к прабабке в деревню под Саратов отправили. Тогда я позвонил Сережке Винокурову. Он тоже из нашего восьмого «Б». Но и его унесло из Москвы в какой-то зимний баскетбольный лагерь. «Ну, — думаю, — влип. Ни одного нормального человека не осталось. А каникулы-то идут совершенно впустую».

И вот сегодня, когда я от нечего делать отправился пошататься по району, на Сретенке нос к носу столкнулся с Климом. Сперва мне показалось, что встреча даже обрадовала его. Однако в следующий момент его физиономия сделалась мрачной. Я разозлился. Ну, а что было дальше, вы уже знаете.

В общем, стояли мы, как два идиота, и молчали. Я уже хотел уходить, но тут Круглый, наконец, махнул рукой:

— Ладно. Пошли. Вдвоем веселее. А то у нас дома сплошной лазарет.

— Лазарет? — удивился я.

— По-другому не скажешь, — объяснил Круглый. — Близнецы наши под самый Новый год какой-то забойный грипп приволокли. Просто, можно сказать, не грипп, а чума. За два дня всю семью уложили. Только мы с бабушкой пока держимся.

Близнецы — это Мишка с Гришкой, им по четыре года, и они младшие братья Круглого. Кроме этих двоих, у Клима есть еще отец с матерью, бабка — бывшая балерина, и две старшие сестры — Олька и Женька. Олька уже студентка. А Женька учится в одиннадцатом классе нашей школы. В общем, семья немаленькая.

— И чего, все с температурой? — поинтересовался я.

— Все, — кивнул Клим. — Лежат и ноют. А мы с бабкой, как две трудовые пчелки, их обслуживаем.

— Не повезло, — посочувствовал я.

— Смотря с какой стороны взглянуть, — отозвался Круглый. — Лежать на каникулах еще хуже.

— Ну, уж не знаю, — я пожал плечами. — По-моему, шляться все зимние каникулы по продуктовым магазинам тоже плохо.

— Ежу понятно, — на сей раз согласился Круглый. — Хотя с другой стороны... — он задумался и добавил: — Понимаешь, я вот сейчас им все принесу и куда-нибудь отправлюсь. А они будут по-прежнему лежать и мучиться. Болеть имеет смысл только, когда какая-нибудь контрольная.

— Точно, — поддержал его я. — А после магазина ты куда собираешься?

Клим покосился на меня.

— Вообще-то еще не знаю. А у тебя какие планы?

— Да никаких, — мне не было смысла скрывать. — Скучные эти каникулы получаются.

— Точно, скучные, — с досадою подтвердил Клим. — Ждали-ждали, и на тебе. Представляешь, мать моя билеты на елку принесла.

— Куда на елку-то? — полюбопытствовал я.

— Да в «Олимпийский», — поморщился Круглый.

— Это еще более-менее, — сказал я.

— Все равно, — поморщился Клим. — Я ей говорю: «Ты за кого меня принимаешь? Я же не Мишка с Гришкой, чтобы по елкам шастать». А она на меня обиделась. Мол, в прошлом-то году ходил. Она бы еще вспомнила, что я в пеленках делал. Но, главное, жуткий скандал разразился. Потому что Мишка с Гришкой про елку услышали и ну вопить: «Хотим вместе с Климкой в «Олимпийский». А куда им с такой температурой. Главное, я же во всем и виноват оказался. Предки начали на меня орать, что я больных детей расстроил.

— Да они у вас что больные, что здоровые. Все равно орать горазды, — откликнулся я. — Просто не близнецы, а террористы.

Клим, нерешительно посмотрев на меня, вдруг спросил: