Духи рваной земли

Брент прицелился в переднюю правую ногу жеребца и спустил курок. Животное заржало от боли и упало на землю. Брент выстрелил в другого. Раненый конь рванулся вперед, свалился и сломал шею.

– Черт.

Стиви пальнул из дробовика, и дробь разворотила грудь сразу у нескольких лошадей. Кони бились, ржали как безумные, взбрыкивали, но не падали.

– С такого расстояния дробью не завалишь, – укорил брата ковбой. – Возьми винтовку или револьвер. – Сам он снова выстрелил в ногу синего коня, и тот свалился на траву, перекатился на спину и ударил в небо тремя копытами.

Стиви убрал дробовик, вынул револьвер и по примеру старшего выстрелил в ногу ближайшей лошади, которая с пронзительным ржанием покатилась по земле.

Долорес отвернулась, чтобы не видеть ужасающей бойни.

Длинный снова бросил гранату.

Расстреляв барабан, Брент выбил на землю пустые гильзы, забил каморы новыми патронами и поворотом запястья со щелчком захлопнул револьвер.

Вторая граната взорвалась на крыше дилижанса. Ослепляющая вспышка стерла головы семи ближайших лошадей и разорвала бока пяти других.

Выпотрошенные и обезглавленные животные спотыкались и падали; кобыла с болтающейся головой топталась на шее свалившейся товарки, что кричала почти человеческим голосом.

Долорес зажала ладонями уши. Укрывшись одеялом, плакала Иветта. Щеголь уткнулся взглядом в землю.

Брент остановился – мертвых и умирающих животных накрывал наползающий синий туман пыли. Возле перевернутого взрывом черного дилижанса в ужасе бились, кусая удила, две лошади.

– Вон там. – Он указал на них револьвером.

– Вижу, – кивнул Стиви.

Братья выстрелили, и животные упали.

Среди какофонии Брент услышал – или это ему только показалось – человеческие крики и вздохнул: не получится ли так, что эта жуткая сцена будет преследовать его до конца жизни?

Длинный вскочил на свою вороную, и Джон Лоуренс указал рукой на север.

– Вперед!

Штукарь щелкнул хлыстом, упряжка тронулась с места, колеса фургона закрутились. Брент, Стиви, Долорес и Натаниэль пришпорили своих коней. Плаг-форд-старший, обнимая одной рукой Иветту и ведя в поводу ее крапчатую лошадку, пришпорил белого жеребца. Длинный тенью последовал за ним.

Команда Плагфордов отбыла из «Catacumbas».

И как только это случилось, шершавый и тяжелый камень, всаженный внутрь Брента и пролежавший там восемь месяцев, съежился. Предприятие еще не закончилось, опасность сохранялась, но сестры были живы, свободны и дышали воздухом прекрасного ландшафта.

Стучали копыта, руины убегали назад; небольшой отряд летел на север, пересекая синюю равнину.

Долорес и Щеголь ехали меж братьев, лишь чуть отстав от громыхающего фургона Штукаря. Джон Лоуренс и Длинный следовали за ними на расстоянии примерно в сорок ярдов.

– Может, снимем эти треклятые маски? – предложил Стиви. – Моя вся в поту, хоть выжимай.

– Пока нет, – ответил Брент. (Длинный сказал, что снять маски можно будет после того, как они перейдут горный хребет.)

– В любом случае они, должно быть, поняли, кто мы такие.

– Это не то же самое, что знать, как мы выглядим.

– Да, пожалуй.

Все тело у Брента болело: руки, ноги и даже горло – от криков. Он выпрямил спину и ощутил тупую боль в низу спины – от растянутой или порванной мышцы.

– Черт.

Представив, какие муки испытывает, должно быть, сестра, ковбой бросил взгляд вправо. Держа в руке револьвер, Долорес смотрела прямо перед собой. С правой ногой все было в порядке, но короткая левая не дотягивалась до стремени и болталась свободно у лошадиного бока.

– Долорес.

Женщина посмотрела на брата.

– Как держишься?

– Держусь. Куда направляемся?

Брент указал на темнеющие вдалеке горы.

– Глубокие Озера нашел проход в северной части хребта. Туда и едем.

Впереди, прямо перед Плагфордами, вырастали вершины, окрашенные в сотню меняющихся тонов синевы.

Пес Иветты, подобравшись к задней стенке фургона, громко залаял. Тронутая сыростью и молью рубашка, служившая заплатой на тенте, оторвалась от него, бесшумно, как привидение, прошмыгнула между близнецами и причудливо завертелась на ветру.

Брент услышал, как что-то просвистело мимо. Доска в заднем борту фургона треснула и разлетелась щепками. Пес завыл.

– Кто-то стреляет по…

Голова его дернулась вперед. Правый окуляр залился красным. Что-то теплое потекло по правой щеке и уху.

Ковбой схватил за нижний край резиновую маску, сорвал и швырнул на землю. Потом поднял руку, поднес к голове ладонь и почувствовал под ней острые края – кости черепа.

– Всем пригнуться! – крикнул он.

Долорес посмотрела на брата и вскрикнула.

– Пригнись! – повторил ковбой и наклонился. – Живей!

Близняшка пригнулась и почти скрылась за большой седельной сумкой.

– Брент! Твоя голова!

Стиви тоже посмотрел на брата и от изумления открыл рот.

– Пригнуться! Ниже! Ниже!

Стиви и Щеголь только что не распластались на спинах своих лошадей, и тут же пуля лязгнула о броню юного Плагфорда и со свистом срикошетила в небо.

Ковбой еще раз притронулся к ране и нащупал кровь, рваную кожу, трещины в черепе и слепившиеся волосы.

– Черт.

Еще одна пуля прошла над плечом и прошила тент фургона.