Духи рваной земли

Откровенный намек испанца на событие, послужившее поводом для начала войны между Испанией и Америкой, лишь усилил беспокойство гринго.

– В тысяча восемьсот девяносто восьмом.

– В том же году открылось и мое заведение, – ответил, глазом не моргнув, владелец «Catacumbas».

Чем бы еще отвлечь его от потенциально опасной темы? Натаниэль напряженно думал.

– Не беспокойтесь. Я не считаю лично вас виновным в сокращении Испанской империи.

Натаниэль расслабился.

– Ценю вашу снисходительность. В то время я работал в мелочной лавке моей матери и к войне не имел ровным счетом никакого отношения.

– Мелочная лавка позволила собрать деньги на гостиничное предприятие? – Грис в очередной раз приложился к перевернутому колокольчику.

– С приобретением первой гостиницы мне помог дядя невесты, а ее успех позволил завести последующие, – объяснил Натаниэль, сознавая, что хорошей лжи не нужны такие подробности.

– Приличный заем на рискованный бизнес, процветающее предприятие, красавица-жена… – Грис поднял стаканчик. – Вы очень удачливый человек.

– Я удовлетворен. – Гринго отпил скотча.

– Если пожелаете разместить часть своего быстро растущего состояния за пределами Америки, имейте в виду, что в «Catacumbas» надежные и хорошо охраняемые сейфы.

– Возьму на заметку.

На розовый ковер между двумя джентльменами упала тень.

– Perdón.

Натаниэль поднял голову и увидел Убальдо.

– Белые дамы готовы знакомиться с вами.

– Gracias.

Хозяин кивнул в сторону темного проема.

– Не стану задерживать, отдыхайте.

Натаниэль поднялся с дивана.

Грис тоже встал и пожал гостю руку.

– Желаю приятного вечера, сеньор Уэстон. – Испанец поднял веко, прикрывавшее отсутствующий глаз, и под ним обнаружилось нечто вроде серого щербатого камня, перехваченного тонкими красными нитями – то ли мышцами, то ли нервами. – Buenas noches.

– Buenas noches.

Отпустив руку гостя, испанец закрыл глазницу.

Гринго повернулся и последовал по коридору за Деревянным Носом. Впервые с начала путешествия у него возникло ощущение, что Кэтлин, недостроенная гостиница, Лизвилль, да и вся Территория Нью-Мексико слишком близки к Мексике.

Глава 10. Была

– Хороший человек Грис, – сказал Убальдо, направляясь к южному проходу в западной стене. – Его слова дорого стоят.

– Дорого стоят, – машинально повторил Стромлер.

– Пять сыновей. Ни одной девочки – только мальчики. Сильно, так?

– Конечно.

– Он делает особенную церемонию, чтобы были только мальчики.

– Вот как? – Натаниэль не понял, что это значит, но вдаваться в детали не стал – голова была занята другим.

Пара вступила в освещенный факелами идущий вниз коридор, где сокрушающему давлению почвы противостояли окаменевшее дерево и охряные камни. Навстречу из другого конца тащилась какая-то образина в уродливых деревянных сандалиях и с темной головой в форме кокоса. Разошлись молча. От образины несло рыбьими потрохами.

Деревянный Нос коротко взглянул на гринго.

– Какую хотите видеть раньше – со светлыми волосами или рыжую без ноги?

– Неважно. Я взгляну на обеих и только потом приму решение.

– Тогда я сначала веду вас к со светлыми волосами.

Следуя за Убальдо, Натаниэль подошел к факелу и ощутил на шее прикосновение прохладного ветерка. Пламя дрогнуло. Озадаченный гринго посмотрел на потолок.

– Есть дыры в некоторых стенах, – объяснил Деревянный Нос.

– Мне говорили о полной приватности, – возмущенно заявил Натаниэль. – И я не хочу, что кто-то слушал меня во время любовного свидания.

Убальдо остановился и повернулся.

– Конечно, сеньор Уэстон. У вас есть полная приватность, не волнуйтесь.

Вход на южной стене был низкий, и Натаниэль снял цилиндр. Ступеньки вели вниз, а свечи, установленные в гнездах тут и там, испускали янтарный свет и цветочные запахи. В одном месте честолюбивый блондинистый локон оторвался от других и зацепился за камень на потолке. Джентльмен дернул головой и, выругавшись про себя, двинулся дальше.

Шагнув на нижний уровень, Убальдо повернул направо. Мгновением позже и Натаниэль оказался в последнем освещенном факелами коридоре с вделанными в южную и северную стены дверьми, укрепленными железными скобами.

– Когда индейцы строили, тут делали тюрьму.

– Оно и видно.

Убальдо подошел к самой дальней двери на северной стене, вставил ключ в замок и повернул. Металл пронзительно застонал, огонь задрожал, и в двери что-то клацнуло.

– Смотрите блондинку. – Деревянный Нос открыл дверь и кивком предложил гринго войти.

Момент опознания наконец-то настал, и Натаниэль шагнул в темноту с тайной надеждой, что конец его испытаниям уже близок.

Тяжелые запахи корицы, ванили и цветов ударили в нос. Дверь за спиной закрылась, но осталась незапертой.

– Я приду через десять минут, – донесся из коридора голос Убальдо, – и веду вас смотреть другую.

– Gracias.