Духи рваной земли

В глазах защипало от слез радости. Иветта кивнула.

– Мы будем жить.

– И ваш муж тоже жив.

Она снова кивнула, но изображать притворную радость не стала.

Пламя обратилось струйкой дыма. За дверью сдвинулся завал.

– Это муж. – Иветта была рада, что темнота спрятала ее лицо от мистера Стромлера.

Глава 2. Человек по имени Сэмюэль С. Апфилд IV

Открыв глаза, Иветта увидела четыре синих пятна, оповещавших обитателей камеры о наступлении рассвета. По другую сторону двери медленной лавиной сползали камни, хотя их смещение она не столько слышала, сколько ощущала. Пес сидел возле запечатанного выхода, словно в предвкушении громогласно объявленной театральной премьеры.

Иветта приподняла голову и увидела на животе крохотную белую трубочку. Схватив ее, села и развернула послание. В бледнеющие отдушины задувал ветерок, и бумажка в ее руке дрожала.

Дорогая Иветта и мистер Стромлер,

Я позволил себе короткий перерыв, дабы достать из колодца ведро воды. В отдушину я вставлю ствол винтовки, чтобы через него (он, само собой, абсолютно пуст) доставить жидкость вам. Пожалуйста, дайте мне знать, когда будете готовы принять запас свежей воды. В ближайшее время я также смогу снабдить вас морковью, но пока диаметр плодов слишком велик для воздуховодных отверстий. Решением этой дополнительной задачи я займусь во время перерывов, необходимых, к несчастью, для восстановления затраченных сил.

С уважением,

Сэмюэль С. Апфилд IV

Иветта посмотрела на дремлющего сокамерника, поправляющегося джентльмена, и решила не подавать сигнал, пока он не проснется. Восемь месяцев страданий в катакомбах научили ее ценить отдых и сон.

Хормейстерша поднялась, потянулась, достала фляжку и вылила воду в перевернутую крышку, чем сразу отвлекла Генри от наблюдения за закрытой дверью. Собрав и разделив сотни прекрасных и ужасных воспоминаний, двадцатишестилетняя женщина, родившаяся в техасском Шолдерстоуне и прожившая семь лет в Сан-Франциско, пыталась решить, какую роль будет играть в ее будущей жизни Сэмюэль С. Апфилд IV. Глядя на лакающую воду собаку, Иветта завидовала простоте ее существования. Независимо от принятого решения, разговора через отдушину не будет. Для начала ей нужно посмотреть ему в лицо.

* * *

Пусть и приправленные песком, невероятно сладкие и сочные морковки, которыми Иветта и мистер Стромлер угостились в сумерках, были вкуснейшими из всех овощей, что она когда-либо ела. (После восьми месяцев кормежки исключительно дрянным куриным супом все прочее приобретает особенный вкус.)

Пленники наслаждались обилием воды, хотя Иветта не могла отделаться от вкуса ружейного металла.

* * *

За дверью грохотали камни.

Открыв глаза, Иветта почувствовала, что плывет в полнейшей темноте безвременья. Медленно, как будто само собой, осы́пались руины. А потом стало тихо.

Женщина подумала, что он, может быть, ранен или погребен заживо, и устыдилась собственных мыслей, радости, которую испытала, думая об этом. Она молча помолилась Господу.

Камни снова заворочались. Сэмюэль С. Апфилд IV вернулся к работе.

* * *

В янтарном свете сумерек Иветта и мистер Стромлер достали хлебные цилиндрики, прибывшие через отдушины после полудня.

Снаружи заворочались камни. Часовой залаял и положил на дверь левую лапу. Иветта и мистер Стромлер посмотрели на взбудораженного пса.

В дверь постучали.

Хормейстерша вздрогнула и выронила хлеб. То же случилось с джентльменом. Генри радостно залаял.

– Пожалуйста, входите! – Мистер Стромлер поднялся с земли. Иветта встала с каменной лежанки и отбросила с лица сальные волосы. Генри восторженно запрыгал.

Камень о железо. И еще раз.

Металлический звук разлетелся эхом.

– Может, засов застрял? – предположил мистер Стромлер.

Иветта кивнула. Во рту пересохло. Сердце сжалось и замерло. Все ее пространные рассуждения оказались пустыми, бесплодными умствованиями, и она как и раньше не имела ни малейшего представления о том, что скажет мужу, когда они наконец воссоединятся.

Камень о железо.

В своем воображении Иветта уже видела, как обнимает мужа, и чувствовала, как ее наполняет теплый свет. Она толкала его с края обрыва и ощущала заслуженное удовлетворение. Метаясь туда-сюда, она раздирала себя.

Засов клацнул, скрипнул, проскрежетал и звякнул, упав на землю. Тяжелая дверь вдруг дрогнула и сдвинулась на полдюйма.

Иветта напряглась.

Дверь открывалась, скребла по каменному полу, скрипели петли.