Друзья растений

Правой рукой он подкинул его к самому потолку и, сообразив, что у

него нет отверстия на голове, широко открыл рот. Копилка проворно поднял его и подал хозяину. На этот раз получилось удачнее: шарик попал прямо в широко раскрытый рот хозяина. Трафарет непроизвольно глотнул, и шарик застрял у него в горле. Скрюченным пальцем он хотел было достать шарик, но не смог.

— Воды! — хотел приказать Трафарет, но из горла вырвался лишь

хрип.

Гулко хрипя, хозяин показал пальцем на кувшин с водой, стоявший на столе. Копилка поднес кувшин. Но вода не помогла. Шарик еще прочнее

— Помогите! — хотел закричать Трафарет, но опять захрипел. Трафарет в страхе затопал ногами. На шум примчались помощники. Первым, конечно, появился Словолов. Его оттопыренные уши различили раздраженный топот хозяина прежде всех. За ним, втягивая воздух утиным носом, двигался Дыхомер. Шагосчет шел, как всегда по-журавлиному, вытягивая вперед ноги. Они остановились возле хозяина и не могли понять, чего он хочет от них. А Трафарет показывал себе на горло, хрипел. И все равно помощники не понимали. Тогда правитель сгреб за шиворот Копилку и потряс его. Тот сразу сообразил, что от него требуется, и объяснил все.

— Нужно поесть сухих корок и погрызть костей, — предложил Словолов.

Трафарет покорно кивнул.

И они гурьбой пошли на кухню. Повар подал хозяину куски черствых лепешек и груду костей.

С трудом двигая челюстями, хозяин проглотил корки и кости, но легче от этого не стало. Шарик, видимо, ушел еще глубже. Трафарет злобно оттолкнув Словолова, и тот отлетел к самой стене. А хозяин уже ткнул пальцем в Шагосчета: дескать, говори ты, что посоветуешь? Шагосчет поежился, отошел на всякий случай подальше от Трафарета и нехотя произнес:

— Можно поесть песку. Песчинки перетрут шарик. Он станет меньше и пройдет либо туда, либо сюда.

Нечего делать, все двинулись во двор. Шагосчет подал Трафарету горсть песка, и тот покорно проглотил. Потом еще одну горсть — и опять никакого результата. Повар, круглый гардеробщик, лепешечник с выпуклыми глазами и вездесущий Петрушка — все столпились вокруг Трафарета. Он повернулся и ткнул пальцем в Дыхомера: дескать, ты советуй. Дыхомер замялся. Он, правда, знал, как обращаться с детьми, когда они схватят в рот слишком большой кусок лепешки, но посоветовать этот способ правителю у него не хватало храбрости. А Трафарет требовательно смотрел на своего помощника и нетерпеливо передергивал плечами. И Дыхомер решился:

— Надо постукать по спине, великий Трафарет. Шарик и выскочит. Своим детям я всегда так делаю, — добавил он.

Хозяин согласился и подставил спину. Дыхомер затравленно огляделся по сторонам, словно желал показать: смотрите, что делается, приходится бить хозяина. И помощник легонько дотронулся до спины Трафарета, так легонько, что тот даже не почувствовал удара. Трафарет оглянулся и посмотрел на Дыхомера. Тот дотронулся до спины хозяина

еще раз. Ударить у него просто не хватило смелости.

— Разве он может? — выступил вперед Петрушка. — Дайте я.

Трафарет кивнул. Петрушка взял из рук повара скалку, которую тот

впопыхах захватил с собой, и изо всей силы двинул правителя по спине. Правитель дернулся от боли и инстинктивно отпрянул от Петрушки.

— Извините, — сказал Петрушка. — Когда лечатся, всегда больно — по себе знаю.

Трафарет опять подставил спину. Мальчик прошелся скалкой еще раз по широким лопаткам хозяина. Трафарет громко захрипел, зло посмотрел на Петрушку, но спину все же не убрал. И Петрушка ударил три раза подряд, и каждый раз помощники Трафарета закрывали глаза, а повар и гардеробщик, сделав постные лица, добавляли:

— Еще раз! Еще!

И Петрушка старался изо всех сил. На спине правителя пустыни уже вздулось полдюжины шишек. Он отшвырнул Петрушку и понуро поплелся в спальню.

В доме все затихло.

КОЛОКОЛЬЧИК НА КОЛПАКЕ

Уже давно Копилка жил у Трафарета, вернее, не жил, а служил урной для мусора в его доме. И за все это время хозяин не сказал ему доброго слова, не похвалил его, а уж о наградах — о них и думать не приходилось.

С тех пор, как Копилку поставили у порога, в его туловище не было ничего, кроме мусора. А ведь при неудачах всякий рассуждает гораздо больше, чем в счастливые времена. Вот и стал Копилка думать и рассуждать. И чем больше он думал, тем тяжелее переживал свое позорное положение. Он вспомнил, как спокойно жилось ему в родном городе, никто не оскорблял его и не унижал каждую минуту. С каждым днем печальные мысли все больше и больше одолевали Копилку. И однажды терпение его лопнуло.

— Пожалей меня, — обратился он к Петрушке. — Я не хочу больше быть мусорным ящиком. Я хочу вернуться обратно с свою страну.

Петрушка хотел было по привычке всыпать в отверстие на голове очередную порцию мусора, но вид у Копилки был такой жалкий, что мальчик не решился это сделать. Он потоптался на месте, а потом пошел и выбросил мусор из совка в обычное место.

Когда Петрушка возвращался назад, Копилка остановил его:

— Подожди, Петрушка! Поверь мне! Послушай! Я хочу вернуться в нашу страну. Помоги.