Друзья и недруги. Том 2

Я увидела, как один из ратников украдкой бросил взгляд на Гая. Наверное, Джеффри тоже поймал этот взгляд и очень тихо сказал – таким тоном, что, не знаю как ратников, а меня прошибло холодным потом, словно мне не хватило кошмаров этого дня:

– Хотите пожаловаться на меня? Попробуйте! Я не стану препятствовать.

Судя по долгому молчанию, ратники явно не спешили к моему супругу с жалобами на Джеффри. Они потупили глаза и наперебой умоляюще забормотали:

– Куда же нам идти?!

– На ночь глядя, без денег и оружия!

– Не моя забота, – отрезал Джеффри.

Ратники заставили лошадей попятиться, и больше я никогда их не видела.

– В чем они провинились?

Джеффри помедлил, словно обдумывал, стоит ли говорить, но ответил:

– Они допустили своеволие, миледи, действуя по собственному почину, без всякого на то разрешения.

Я невольно сжалась в комок и метнула взгляд в сторону Гая, который по-прежнему ехал впереди, ни разу не оглянувшись на меня. Я не стала допытываться у Джеффри, в чем проявилось своеволие ратников, только что изгнанных из дружины и из самого замка. Что мне за дело до их провинности! Ведь я тоже была виновна в своеволии и лишь положение супруги и беременность позволяли мне робко надеяться на снисходительность Гая. В то время я все еще питала иллюзии, что Гай умеет быть снисходительным.

По возвращении в замок служанки помогли мне раздеться, уложили в постель, напоили горячим поссетом¹. Я ждала, что Гай придет ко мне, ждала и боялась увидеть его. Надежда на прощение таяла с каждой минутой. В голове неустанно звучало грубое слово, которым он назвал меня. Когда я перестала надеяться, он пришел, но не один, а с Брайаном, и, наверное, по настоянию моего брата. Встретившись глазами с Гаем, я невольно залилась слезами.

– Прекрати рыдать, Беатрис! – ледяным тоном потребовал Гай и, и грубо взяв меня за подбородок, заставил запрокинуть голову: – Где же порез, Брайан? Я не вижу на шее твоей сестры даже царапины!

– Но кровь! – возразил Брайан. – Я сам видел, как она текла по шее Беатрис из-под ножа!

– Кровь! – усмехнувшись, Гай отпустил мой подбородок и отошел от кровати. – Милый Брайан, кровь, которую ты видел, была кровью леди Марианны. Волчица обманула меня, порезав собственную ладонь, чтобы я поверил в серьезность угрозы, и я поверил, попался на ее уловку. Воистину, возьми в жены глупую женщину – и сам не заметишь, как поглупеешь!

Я вздрогнула от нового оскорбления, прозвучавшего из уст супруга.

– Если и так, Гай, она все равно обошлась с Беа безобразно жестоко, зная, что моя сестра в тягости! – упорствовал Брайан.

Гай повел глазами в сторону моего брата, очень устало вздохнул и сказал:

– Брайан, оставь меня наедине с твоей сестрой, которая по несчастью доводится мне супругой.

Я почувствовала непритворный страх при мысли, что сейчас останусь с Гаем одна, забыв, как страстно ждала его появления. Выражение его лица не обещало ни ласкового утешения, ни малейшего сочувствия. Поцеловав меня в мокрую от слез щеку, Брайан шепнул мне на ухо слова ободрения и поддержки. Когда дверь за братом закрылась, Гай опустился на табурет возле моей кровати и, уронив руки на колени, впал в глухое молчание, глядя перед собой невидящими глазами. Мне стало еще больше не по себе, я тихо всхлипнула, и Гай вспомнил обо мне. Повернув голову, он долго смотрел на меня невыразительным взглядом. Наконец его губы шевельнулись, и он сказал:

– Возьми себя в руки, Беатрис. Я устал от твоих рыданий.

– Я очень испугалась, – робко ответила я в свое оправдание и просунула дрожащие пальцы в его ладонь.

– Ты испугалась! – насмешливо повторил Гай и, отстранив мою руку, холодно подтвердил: – Да, тебе есть чего бояться. По легкомыслию ты, зная, что понесла, но не сказав мне об этом, отправилась на прогулку и оказалась там, где тебя не должно было быть. Именно тебя, Беатрис! Мало того, ты вдобавок разболтала о своей беременности тем, с кем я воюю не на жизнь, а на смерть, о чем тебе было известно. Молись, Беатрис, усердно молись о том, чтобы родить мне здорового, сильного первенца и чтобы он оказался сыном. Если твои молитвы не будут услышаны, я разведусь с тобой.

Меня как холодной водой окатило.

– За что, Гай? – прошептала я. – Не будь так жесток! Ведь я люблю тебя.

– И что мне дала твоя любовь? – усмехнулся Гай, терзая меня ледяным, ничуть не смягчившимся взглядом. – Прилюдное унижение, которое мне довелось испытать сегодня по твоей вине? Дело даже не в том, что я был вынужден освободить графа Хантингтона. И он, и она, все его стрелки, все мои ратники и слуги, простолюдины Руффорда – все! – увидели, какую жалкую и глупую женщину я выбрал в супруги. Ты выставила меня на посмешище, Беатрис.

Я сжималась в комок, изнемогая под тяжестью упреков Гая, самого звука его голоса, полного горечи, а он, не замечая моих страданий, продолжал говорить: