Друзья и недруги. Том 2

Он ждал, что она улыбнется в ответ, как поступил бы любой ребенок, – но только не этот. С прежним, очень сосредоточенным, выражением лица она опустила ладонь ниже, положив ее на грудь Джеффри напротив сердца и, посмотрев ему в глаза, очень уверенно заявила:

– Здесь болит. Не зажило.

Выяснив все, что ее интересовало, девочка слезла с колен Джеффри, обернулась к графу Линкольну и отчеканила:

– Да!

Джеффри заметил, что на лице графа не отразилось ни малейшего удивления. Переведя взгляд с девочки на Джеффри, он устало вздохнул:

– Зачем он тебе, Луиза?

Джеффри понял, что перед ним младшая дочь графа Хантингтона, леди Луиза Рочестер. То-то ее глаза так напоминали глаза леди Марианны, только были куда более жесткими. У самой леди Марианны они становились такими, наверное, только в сражении. Но, к великому счастью, Джеффри ни разу не довелось скрестить меч с леди Шервуда и под прицел таких ее глаз он не попадал.

– Так надо, – сказала Луиза наставительным тоном, как если бы она была взрослой, а граф Линкольн – неразумным младенцем.

Объясняясь с дядей, Луиза отвела назад руку и небрежно махнула, не удосужившись повернуться к Джеффри. Он поднялся на ноги и напряженно застыл перед графом. Тот посмотрел на племянницу, потом на Джеффри и кратко сказал:

– Ты принят на службу.

Луиза немедленно забыла о дяде и повернулась к Джеффри так стремительно, что ее светлые волосы взлетели золотистым вихрем и опали на плечи. Просияв солнечной улыбкой, она протянула к нему руки. Джеффри растерянно посмотрел на графа, не зная, как поступить. Тот лишь пожал плечами в ответ и кивком указал на девочку. Луиза же, в негодовании, что с исполнением ее воли непозволительно медлят, притопнула ногой и, перестав улыбаться, насупила брови. Джеффри осторожно и очень бережно взял ее на руки. Луиза сердито посмотрела ему в глаза и строго сказала:

– Надо быстрее!

– Простите, леди! – ответил Джеффри, словно говорил со взрослой женщиной, а не с девочкой самого нежного возраста.

Луиза осталась довольна извинениями, приняв их благосклонным и важным наклоном светловолосой головы. Прижавшись ухом к груди Джеффри, она послушала, как бьется его сердце, и вновь посмотрела ему в глаза. Ее взгляд, казалось, пронзал насквозь, и, глядя в серебристые глаза девочки, где в зрачках чудилась некая бездна, Джеффри невольно оробел. Луиза, напротив, опять улыбнулась и ласково сказала:

– Пока болит. Потерпи. Скоро пройдет.

Ощущая тепло ее маленького тела, Джеффри вдруг почувствовал, словно на него опустился благодатный покров и окутал с головы до ног, положив конец скитаниям, а жизнь наконец-то наполнилась новым смыслом. И средоточие этого смысла сейчас прильнуло к его груди, не обременяя весом маленького хрупкого тела.

Посмотрев на племянницу, ловко устроившуюся на руках Джеффри, словно тот носил ее с колыбели, граф Линкольн повелительно бросил:

– Иди за мной!

Они прошли по коридору до двери, за которой оказались уютные покои с роскошным убранством. Джеффри увидел девочку лет десяти. Забравшись с ногами в кресло, она рылась в большой шкатулке. Ее лицо было сосредоточенным и огорченным одновременно. Услышав шаги, она неохотно оторвалась от своего занятия и обернулась, отводя от лица прядь длинных светлых волос.

– Дядя? – прозвучал певучий голос.

Джеффри вздрогнул: настолько голос девочки был схож с голосом леди Марианны! Она перевела взгляд с графа Линкольна на Джеффри, и ее синие глаза слегка прищурились, а тонкая темная бровь едва уловимо изогнулась. А вот это в ней от отца, подумал Джеффри, понимая, что видит леди Гвендолен – старшую дочь графа Роберта и леди Марианны, маленькую графиню Хантингтон. Она тоже узнала его, судя по гневу, вспыхнувшему в ее глазах. Но то, что она пыталась найти в шкатулке, было для нее много важнее, чем внезапная встреча с тем, кто служил недругу ее отца.

– Что ты потеряла, Гвен? – спросил граф Линкольн и протянул ладонь, на которой сиял аметистом перстень. – Не это ли?

– Да! – воскликнула Гвендолен, и ее лицо осветилось радостью. – Я уже отчаялась найти его! Как он попал к тебе, дядя?!

– Луиза брала его и вернула.

Луиза со всей силы захлопала ладонями по рукам Джеффри, и он, начав понимать без слов ее волю, осторожно поставил девочку на ноги. Она тут же подбежала к старшей сестре и вскарабкалась ей на колени. Гвендолен заботливым жестом пригладила Луизе растрепавшиеся волосы и, покачав головой, укоризненно воскликнула:

– Лу! А если бы ты его потеряла? Это же любимый перстень матушки!

– Не потеряла! – заявила Луиза и потерлась щекой о руку сестры. – Гвен!

Гвендолен не выдержала, рассмеялась и поцеловала младшую сестру. Теперь, когда перстень был найден и водворен на место, у Гвендолен нашлось время для Джеффри. Она узнала его, не забыла о нем и, крепко обняв Луизу, посмотрела на него ледяным взглядом.

– Дядя, что делает в Стэйндропе этот человек?

Ее голос был полон негодования, а синие отцовские глаза впились в Джеффри неотступным взглядом. Он невольно подумал, что если бы взгляд убивал, как оружие, то леди Гвендолен приложила бы все силы, чтобы убить его.