Друзья и недруги. Том 2

– Нелли! Таким приглашением ты оскорбила его, показала, как мало он значит для тебя. Заезжай, дескать, на ночлег, а утром отправляйся на все четыре стороны. Не удивительно, что он отказался! Ты знаешь, как его отыскать?

Эллен покачала головой:

– Нет. Думаю, что, прощаясь со мной, он и сам не знал, куда отправится дальше.

Джон в задумчивости поиграл бровями.

– А те три лесничих, которые прежде служили Гисборну вместе с ним? Они-то должны знать, где он.

– Это он знает, где их найти, – вздохнула Эллен.

– Может быть, он с ними встречался после того, как простился с тобой у Веардруна, – возразил Джон и предложил: – Опиши мне их как можно подробнее.

Выполнив его просьбу, Эллен вытерла ладонью заплаканные глаза и попросила:

– Джон, собери вечером всех, кто был в Шервуде. Я должна объясниться и сказать правду, кто отец моего ребенка.

– Уверена? – с огромным сомнением спросил Джон. – Если ты промолчишь, тебя никто ни о чем не спросит, ты же знаешь!

Вспомнив, как веселились Элис и Кэтрин над тем, что отец Тук скоро и вправду станет отцом, Эллен гордо подняла голову и непреклонно произнесла:

– Знаю, Джон. Но я должна сказать честно все как есть. Ты вот сам догадался, а кто-то, если я промолчу, подумает на отца Тука. Но все равно правду рано или поздно узнают – так лучше от меня, чем от других.

– Другие – это отец Тук? – понял Джон и, помедлив, согласился. – Хорошо, Нелли. Наверное, ты права, и будет лучше, если ты сама обо всем расскажешь. Но приготовься к разговору заранее: он не обещает быть слишком простым!

Эллен молча кивнула. Джон долго смотрел на нее, не уверенный в том, что она понимает, с чем ей придется столкнуться. Но ответный взгляд Эллен выразил решимость стоять на своем, как бы ни обернулся для нее разговор с друзьями.

– Удивительно, что Гай Гисборн так и не понял: все годы рядом с ним был такой же брат и друг, каким был для Робина Вилл! – невесело усмехнулся Джон. – А понял бы, то, глядишь, и сумел бы измениться к лучшему – раньше, чем война, развязанная им против Робина, довела его самого до погибели. Да и войны могло бы не быть!

Вечером после трапезы все бывшие стрелки вольного Шервуда собрались в небольшой зале, которую они давно облюбовали, проводя в ней вечера и вспоминая былые дни за кубком вина. И сейчас Алан, окинув взглядом пустой стол, весело спросил:

– Джон, а где же вино и кружки? Раз уж ты собрал нас, почему на столе ничего нет?

– Потому что я позвал вас ради обстоятельной и серьезной беседы, для которой нужны ясные головы, – наставительным тоном ответил Джон и, поведя глазами в сторону Эллен, стоявшей в дверях, ободряюще кивнул: – Говори, Нелли, что собиралась сказать.

Эллен вышла вперед и, сложив руки на животе, негромко, но очень отчетливо объявила:

– У меня будет ребенок.

Ее признание было встречено самым веселым и радостным оживлением.

– Тогда тем более надо поднять кубки за здоровье нашей Эллен!

– Жаль, отца Тука сейчас нет в Веардруне, чтобы поздравить и его!

Недовольно поморщившись, Джон вскинул руку.

– Перестаньте галдеть, как стая сорок! – сказал он, повысив и без того мощный голос. – Сначала дослушайте все, что она хочет сказать.

Добившись тишины, Джон вновь кивнул Эллен. Она сделала глубокий вдох и ровным голосом произнесла:

– Вы все неправильно поняли! Отец моего ребенка – Джеффри, тот, кто командовал ратниками Гая Гисборна.

На этот раз никто не сказал ни слова. В зале воцарилась мертвая тишина. Даже Кэтрин и Элис притихли. Мартина изогнула тонкую бровь и посмотрела на Эллен с непонятным любопытством, словно видела ее в первый раз. Лица бывших стрелков посуровели, глаза стали настороженными и отчужденными. Они молча смотрели на Эллен, и, глядя на друзей, Эллен на себе поняла, каково было Марианне вот так же стоять перед ними, когда ее обвиняли в предательстве. Крепко стиснув зубы, она заставила себя остаться спокойной, продолжая держать голову высоко и отвечая на взгляды прямым и открытым взглядом.

– Судя по тому, что рассказывал осенью Джон, он лежал пластом после встречи с медведем, – наконец сказал Алан, нарушив общее молчание. – Значит, речь о насилии над тобой не идет.

Эллен утвердительно кивнула.

– Тогда как могло получиться такое?

– Само собой, – ответила Эллен.

Вновь повисло тягостное молчание, пока из-за стола не поднялся Эдгар.

– Мэт, ты сидишь ближе всех – дай Эллен свой табурет. Почему она стоит на ногах? Все же слышали, что она в тягости! – сказал он с плохо скрываемым возмущением. Когда Эллен опустилась на табурет, подавив желание вцепиться в него пальцами что есть силы, Эдгар предложил: – Говори, Нелли.

Эллен, готовясь к разговору с друзьями, выстроила в голове целую речь в защиту Джеффри, собираясь рассказать все, что узнала о нем. Но сейчас она вдруг почувствовала нежелание пускаться в долгие объяснения, оправдывать Джеффри, а с ним – и себя. Он не стал бы оправдываться, и она не будет. Поэтому она только и сказала:

– Джеффри – хороший и добрый человек, его нельзя и близко сравнить с Гаем Гисборном.