Другой дороги нет

Пока Веденеев и Айрат с помощью резака и ножа проделывали в задней стенке кабины отверстие, Никанор задал программу обогрева компьютеру машины, хотел было вылезти за девушкой, но она вернулась, впустив в кабину клуб холода. О чём она говорила с проводником, осталось неизвестным.

– Готово?

– Как будто.

– Можем отправляться.

Выбрались обратно из «предбанника» портала, в котором тоже было холодно, почти как на поверхности Гипериона, и отсутствовал воздух, и Никанор, взмолившись в душе русским богам, повёл грузовик, не особенно разгоняясь, между гребнями долин и кратеров, повинуясь подсказкам проводника.

Впрочем, разогнаться как следует им не дал не только специфический ландшафт Гипериона, но и слабая гравитация этого «куска пемзы». Стоило колёсам «КАМАЗа» наткнуться на бугорок, и он подпрыгивал на метр, а то и на два, пролетая над буро-коричневой поверхностью спутника по два-три десятка метров. К счастью, ехать по открытой местности долго не пришлось. Примерно в двух сотнях метров от покинутого портала в каменной нише возникла борозда, которая через минуту нырнула в недра Гипериона и превратилась в извилистый, то сужающийся до размеров канализационной трубы, то расширяющийся до тоннеля метро ход, часто пересекающийся с другими ходами или кавернами.

Несмотря на включённую на полную мощность систему отопления, в кабину стал вползать холод. Лобовое стекло запотело, и его приходилось всё время протирать. Внешний термометр выдал цифру в минус девяносто пять градусов, внутренний показал минус пятнадцать.

Но терпели, понимая, что обратного пути нет.

– Аккумуляторы бы не сдохли, – озабоченно проговорил Веденеев, ни к кому особенно не обращаясь.

Никанор думал о том же, однако вынужден был управлять тяжёлой машиной и борьбой с вестибулярным аппаратом. Мелькнула мысль, что космонавтом он бы, скорее всего, не стал.

Проехали километров десять, остановились в самой большой полости из всех, что встречались до этого. Её диаметр достигал не менее сотни метров.

Проводник каркнул.

– Стоп! – отреагировала Роза.

Никанор послушно остановил грузовик.

Сквозь дыру в стенке кабины было слышно, как возбуждённо переговариваются пассажиры в кузове.

– Давайте быстрей! – прилетел чей-то голос. – Замёрзнем к чёртовой матери!

Роза торопливо заговорила с проводником.

Старик достал из складок плаща чёрный пенальчик с экранчиком, поводил по экрану пальцем в чёрной перчатке. Над пенальчиком развернулось изображение кочана капусты. Во всяком случае, конструкция своими зеленоватыми «листочками» напоминала кочан. Внутри этого кочана вспыхнули разноцветные звёзды – красная, с десяток синих и сиреневая.

– Что это? – спросил Веденеев.

– Схема солнечной маммианы, – пояснила Роза, нервничая.

– Красная звезда – это мы?

– Преследователи. Мы – сиреневая. Похоже, наш трюк с переходом в соседний портал не остался незамеченным. Одно утешает: у них негусто с персоналом и техникой.

– Интересно, на чём они едут. Багги мы сожгли. Неужели им удалось раздобыть такой же грузовик?

– Лишь бы не танк, – пошутил Никанор, не ощущая холода из-за нервного напряжения.

Проводник спрятал пенальчик, игравший роль навигатора, что-то прокаркал.

– Поехали, – ожила Роза. – Всё время прямо, там впереди чёрное пятно, это продолжение лабиринта.

Проехали-пролетели полость, рискуя ободрать борта или разбить капот «КАМАЗа» об острые выступы стен.

К постоянному ощущению «падения в бездну», вызванному почти полным отсутствием гравитации, все уже начали привыкать, и донимал экипаж грузовика только холод. Если бы на них не было спецбелья под маркировкой «Т500», вряд ли им удалось бы обойтись без обморожения, о чём мимолётно подумал Никанор.

Машина углубилась в недра Гипериона на несколько километров, и в кабине слегка потеплело. Термометры показали уже почти земные величины температуры, внешней – минус семьдесят пять, внутренней – минус двенадцать.

– А куда мы переместимся из этого портала, в который едем? – спросил Веденеев, явно пытаясь приободрить Никанора.

– Харон?

– На спутник Урана, – ответил как обычно через Розу проводник.

– Какой? Со школы я знаю пять спутников Урана: Миранду, Ариэль, Умбриэль, Титанию и Оберон.

– На Миранду.

– Почему именно на Миранду? Она же такая же махонькая, как и Гиперион.

– Потому что портал Гипериона соединён с порталом маммианы на Миранде. Помолчите, Веденеев, не до вас.

Грузовик нырнул в очередной ход, соединяющийся с тысячами других пор и пещер «пемзоватого» спутника Сатурна…

Весь путь от поверхностного портала до запасного, расположенного на глубине сорока километров под поверхностью Гипериона, занял больше двух часов.

Окоченели все так, особенно пассажиры в кузове, что едва смогли выбраться из грузовика, когда машина остановилась наконец в тамбуре приюта, где царила вполне сносная температура – плюс пятнадцать градусов.

– Вы не говорили, что и здесь есть приют, – укоризненно посмотрел на девушку Веденеев.

– Сама не знала, – огрызнулась Роза.

– Дышать-то в этом приюте можно?

Роза стащила с головы маску.

– Все тамбуры Врат солнечной маммианы снабжаются земным воздухом.

– Почему?