Другой дороги нет

Грузовик влетел в него на полной скорости и оказался в знакомом белёсом тумане, пронизанном светлыми паутинками и неяркими искорками.

Сила тяжести не изменилась, но в кабине стало теплее.

Старик-проводник что-то каркнул спутнице.

Она посмотрела на водителя:

– Не устали? Есть смысл останавливаться?

– Холодно, – поёжился Веденеев.

– Потому что мы больше минуты ехали по дну кратера, в котором температура под минус двести сорок градусов. На Марсе будет теплее.

– Вы там были?

– Неоднократно.

– Где именно?

– Рон?

Проводник разразился длинной скрипучей фразой.

– Каменный уступ, ограничивающий вулкан Аполлинарис на краю Южного нагорья, – перевела Роза. – Я даже и не знала, где торчит портал.

– На Марсе он один?

– Не знаю, но в принципе все маммианы имеют много Врат, Марс не исключение.

– Ник, спроси, как там дела в кузове.

Никанор включил переговорное устройство:

– Айрат, вы там как?

– Мёрзнем, – ответили ему. – Жми быстрей.

Туман впереди рассеялся.

«КАМАЗ» вырвался на буро-коричневое поле, покрытое горками песка и камней, напоминавшими кротовые холмики на земных полях.

Тела седоков потяжелели, хотя и незначительно. Марсианская гравитация была в два с половиной раза меньше земной.

Марсианский горизонт показался совсем близким, подчёркивая округлость планеты и её размеры. Вокруг расстилалась равнина, покрытая желтоватыми и оранжевыми холмами, уступами и группами скал. Небосвод здесь имел зеленоватый оттенок, светлея до жёлтого под низким оком далёкого Солнца.

Никанор, объезжая холм, покосился на Розу.

– Командуйте.

– Скала впереди, похожа на шляпку гриба.

– Остановиться можно?

– Зачем?

– Посмотреть…

– Не надо.

Грузовик вихрем проскочил оставшиеся сто метров и по знаку проводника нырнул в тень под козырьком грибообразного каменного образования.

Что-то проскрежетало по левому борту, под колёсами раскатились камни.

– Не пробить бы колесо, – озабоченно сказал Веденеев.

Никанор включил фары.

Под козырьком оказалась приличного размера полость, ребристые стены которой отсвечивали рыбьей чешуёй зеленоватого цвета. Впереди в сплошной стене протаяла дыра, напоминающая глотку гигантского кита.

«КАМАЗ» устремился в эту глотку и снова окунулся в мерцающий туман.

– Жаль, – проговорил Веденеев.

– Чего жаль? – повернула к нему голову Роза.

– Не успели как следует полюбоваться на марсианские красоты. Да и селфи можно было сделать.

– Вам не четырнадцать лет, – фыркнула девушка. – И кому бы вы показали эти селфи?

– Мало ли кому, детям, к примеру.

– У вас есть дети?

– Конечно, двое, Иван и Маша.

– Я не знала.

Помолчали.

Грузовик ехал, оставаясь на месте.

– Где мы сейчас выйдем?

– На Церере, это я сама помню. Церера – малая планета в поясе астероидов, остаток разорванной когда-то планеты.

– Фаэтона.

– Как её только не называли[8]. Церера тоже не хилый каменный обломок, она почти такая же по размерам, как и Луна[9].

– И тоже не имеет воздуха.

– Ничего, проскочим, а там остановимся в приюте на Ио.

– Где?

– На спутнике Юпитера.

– Нет, вы сказали – в приюте.

– На Ио в деривате кто-то построил небольшую гостиницу, точнее, именно приют, где останавливаются дервиши, путешественники по слоям Мамми. Мы тоже остановимся, отдохнём.

Проводник что-то пробурчал.

– Да, согласна, – кивнула Роза. – Ненадолго, рисковать нет смысла.

– А мы в этом вашем приюте не подхватим какой-нибудь космический вирус? Дервиши ваши, небось, не проходили дезактивационную обработку?

– Мы не собираемся там спать или пользоваться едой приюта. Пополним запасы кислорода, подзарядим аккумуляторы и тронемся дальше. Что же касается вирусов, то, чтоб вы знали, все вирусы созданы искусственно как биороботы миллиарды лет назад. Они попали на Землю, и вся ваша биология – результат их работы. Так что не переживайте, вы уже инфицированы. Скорее, это вас надо опасаться, так как ваши тела насыщены вирусами, изменившимися на Земле в результате мутаций.

– А ваши?

– Я не землянка.

– А говорите по-русски свободно.

– Прожила с отцом в России тридцать лет, с момента рождения.

– Кто ваш отец, если не секрет?

– Это не простой отец, – ответила Роза со смешком после запинки. – Таких, как он, называют прямыми потомками Первоотцов.

– Что это значит?

– Без комментариев.

– Хорошо, понял. Какая разница, кто вы, землянка или нет? Вы же тоже инфицированы?

– Все мы живём с вирусами в естественном симбиозе.

– Скажете, где вы родились? Или это секретная информация?

– Потом как-нибудь поговорим.

Туман расползся в стороны тающими лохмотьями, открывая чёрную звёздную бездну, и Никанор вцепился в руль, начиная падать: вестибулярный аппарат отреагировал на уменьшение силы тяжести. На Церере она была ещё меньше, чем лунная.

Грузовик взвился над серой, заштрихованной чёрными тенями поверхностью малой планеты, мчавшейся вокруг Солнца между орбитами Марса и Юпитера.

Проводник сипло кашлянул.

– Сбрось скорость! – Роза вцепилась Никанору в плечо.