Дрожь в основании ада

«Не пренебрегайте мудростью детства». — Слова из Книги Бедар непрошено промелькнули у него в голове. «Детство — это холст, чистый в своей невинности, ожидающий прикосновения кисти опыта. Со временем это полотно станет портретом жизни и роста живой души. Но этот портрет может быть насыщенным цветом, наполненным текстурой радости, или серым и уродливым, окутанным мрачностью отчаяния. Вы несете ответственность за то, чтобы направлять эту кисть так, как этого хотел бы Бог. И руководство не оставит вашу жизнь, вашу веру неизменными, потому что глаза ребенка видят то, чего не видят взрослые. Взгляд ребенка не затуманен предвзятыми представлениями, и дети не научились умышленно отводить взгляд от истины. Не обманывайтесь! Этот испытующий взгляд, эти бесстрашные вопросы — Божий дар вам. Вопросы ребенка требуют ответа; ответ требует объяснения; объяснение требует размышления; а размышление требует понимания, и поэтому, даже задавая вопросы, они учат. Учитесь у них, цените возможность, данную вам Богом, и всегда помните, что всякий раз, когда один учит, двое учатся, и нет большей радости, чем учиться вместе».

Его рука упала обратно на бок, и холодный воздух был ножом в его легких, когда он глубоко вдохнул. Он чувствовал, что брат Лазрис стоит позади него, чувствовал взгляд брата-мирянина на своей спине.

Это было странно. Он был священником. Это было все, чем он когда-либо хотел быть, и в этот момент он вспомнил яркий, жгучий день, когда впервые обнаружил, что у него есть настоящее призвание. Это казалось гораздо более далеким и давним, чем было на самом деле, и он задавался вопросом, что случилось с этим молодым человеком, таким наполненным радостью и рвением. Ересь должна быть искоренена среди детей Божьих со всей строгостью, предписанной Книгой Шулера, точно так же, как рак должен быть вырезан из живого тела, чтобы спасти жизнь пациента. Епископ Уилбир был прав в этом, и отец Кунимичу не мог спорить с логикой убеждения генерал-инквизитора в том, что все, что происходит с еретиком в этой жизни, является лишь предвкушением того, что ожидает его в вечности.

Он никогда не сомневался, что в лагере Чихиро были заключены невинные люди. Он сожалел об этом, но это была вина Шан-вей и еретиков, таких как Мейкел Стейнейр и Кэйлеб Армак, таких как Грейгэр Стонар и Жэйсин Канир, которые привели так много других к развращению. Грех и отступничество могут прятаться в самом крошечном уголке, и они будут гноиться там, как язвы, распространяя свой яд даже на самых стойких и верных, если их оставить нечистыми. У Матери-Церкви не было другого выбора, кроме как прочесать каждый уголок, отсеять каждый намек на ересь, если она хотела снова очистить республику Сиддармарк. Ее слуги должны были прорубаться сквозь душащие деревья и вырывать проволочную лозу, удушающую вверенный их заботе сад, но они были всего лишь смертными. Они были подвержены ошибкам. Даже под руководством самого Бога они вполне могут пожать некоторые из Его цветов, сражаясь с вредными сорняками, стремящимися заглушить жизнь во всем Творении. Генерал-инквизитор был прав и в этом, и если инквизиция ошиблась, если в результате борьбы с продажными и мерзкими погибли невинные, тогда Бог и архангелы соберут эти невинные души в объятиях любви и успокоят память об их страданиях в радостной славе собственного Божьего милосердия. Кунимичу Рустад верил в это всем своим сердцем. И все же было трудно держаться за броню своей веры и меч своего долга, когда он смотрел вниз на это худое, отчаявшееся лицо.

— Как тебя зовут, дитя?

Даже задавая этот вопрос, он знал, что не должен был этого делать. Он не должен очеловечивать этого ребенка, не должен позволять своим естественным чувствам подрывать твердую сталь его призвания и цели. Шан-вей слишком хорошо знала, как искушать и обманывать, взывая к доброте внутри любого мужчины или женщины, и самый гнусный из грехов мог носить маску невинности.

— Стифини, — сказала она. — Стифини Малард.

— Откуда ты родом?

— Сэркин.

Его ноздри раздулись, и он услышал дополнительный страх в ее голосе, когда она призналась, что приехала из города, который был очищен от отвратительного акта саботажа. Епископ Уилбир выделил Сэркин как из-за наказания, которого он заслуживал, так и в качестве примера для других, которые могли поддаться искушению Шан-вей подорвать джихад. Этот ребенок, возможно, не понимал, почему генерал-инквизитор принял такое решение, но она ясно понимала, что Сэркин и его люди были выбраны для особого внимания инквизиции.

Конечно, она, вероятно, не знала, что случилось с Хаскиллом Сигейрсом, Виктиром Тарлсаном, их помощниками-мирянами и армейским эскортом после того, как был очищен город, в котором она родилась…