Дрожь в основании ада

— Ты не можешь быть серьезным, Чарлз! Сдаться кучке безбожных еретиков, прежде чем они сделают хотя бы один выстрел?!

— Если ты не сдашься, люди умрут с голоду, — категорично ответил Кейллит. — Единственное, чего ты добьешься, не сдаваясь, — это в конце концов убьешь еще больше из них.

— Нет, это не единственное, чего я добьюсь. — Тон Нибара был таким же ровным. — Если эти ублюдки нападут на нас здесь, то, клянусь Чихиро, мы тоже убьем многих из них.

— И чего добьешься? — Кейллит отвернулся от окна и свирепо посмотрел на епископа.

Они знали друг друга много лет, и Кейллит — первоначально старший капеллан дивизии «Лэнгхорн» Нибара — стал исполняющим обязанности интенданта армии Фейркин. Он был шулеритом, хотя никогда официально не состоял в инквизиции, и был менее вспыльчив, чем многие. И все же Нибар никогда не сомневался в его спокойной, решительной оппозиции ереси. Теперь Кейллит поднял правую руку, которая потеряла большой палец и два других из-за обморожения за зиму, и указал на своего епископа безымянным пальцем жестом, который он приобрел после своего увечья.

— Как бы глубоко ты ни складывал тела, ты не остановишь их, и ты не собираешься спасать епископа воинствующего Барнэбея — при условии, что еретики еще не захватили и его. Очевидно, что инквизиция полностью недооценила, сколько людей чарисийцы могут выставить на поле боя, Гортик. Я ни на секунду не сомневаюсь, что Самирсит дал вам точные цифры — почему, во имя Шан-вей, он не должен был этого делать? Мы же никому не скажем, не так ли? И правда в том, что если у него есть хотя бы половина сил, о которых он говорит, наша армия уже полностью облажалась, так зачем раздувать цифры? И мы уже знаем, что Сиддармарк также вводит в бой свежие полки так быстро, как только они могут получить в руки винтовки. Вы, вероятно, не сможете убить их достаточно, чтобы помешать им отобрать у вас вашу позицию, и я не хочу больше видеть наших людей мертвыми. Боже мой, Гортик! Посмотрите, что они нам уже дали! Они заслуживают шанса выжить.

Последнее предложение было произнесено медленно, намеренно, и лицо Нибара напряглось. Отец Чарлз не сказал ничего такого, о чем бы он уже не подумал. Его люди уже были потеряны для остальной части армии Божьей. Были ли они пленными или мертвыми, они в равной степени были бы вне поля боя, но в жестоком исчислении войны на каждого убитого ими еретика стало бы на одного меньше, чтобы продолжить атаку позже. Это была холодная, презренная логика — такая, которая могла бы понравиться Жаспару Клинтану, — но это не означало, что это была неверная логика.

И если он действительно сдастся….

— Я не могу выдать им тебя и других инквизиторов, Чарлз, — тихо сказал он. — Я просто не могу.

— Как бы я ни презирал еретиков, — сказал ему Кейллит, — в словах Самирсита есть смысл. Они честно предупредили нас два года назад. Мы не можем притворяться — я не могу притворяться — что не предвидели этого, и горькая правда заключается в том, что гораздо лучше, если горстка Божьих священников умрет за Него, чем целая армия будет подвергнута наказанию, эквивалентному наказанию еретиков. И еще одна правда заключается в том, что если бы я был еретиком и действительно верил, что повинуюсь Божьей воле, я был бы так же зол, как и они, из-за того, что многие из их собратьев-еретиков уже понесли Наказание. — Он покачал головой, его глаза потемнели. — Я знаю, что это так не кажется, но они действительно милосердны, если готовы довольствоваться такой маленькой местью. И Писание говорит нам, что Мать-Церковь поддерживается кровью мучеников. У меня не больше желания умирать, чем у любого другого человека, но есть гораздо худшие способы — и гораздо худшие причины, — по которым человек может расстаться с жизнью.

— Но я не думаю, что..

Раскат грома, подобный концу света, оборвал Нибара на полуслове.

* * *

Вулкан извергал свои недра в небеса.

Это было намного больше и громче, чем самый сильный, самый оглушительный взрыв, который кто-либо из свидетелей когда-либо себе представлял — когда-либо мог себе представить вообще. Заполненная ливизитом галерея породила огромное грибовидное облако и кратер шириной более двухсот ярдов, длиной более четырехсот ярдов с востока на запад и глубиной около восьмидесяти футов. Из шестисот пехотинцев и семидесяти артиллеристов армии Бога, действовавших на этом участке работ в момент взрыва, выжили семнадцать; остальные были либо убиты мгновенно, смертельно ранены, либо похоронены заживо, чтобы умереть более медленной и страшной смертью.