Дрожь в основании ада

В этом грохочущем, рычащем потоке обломков виднелись обрывки того, что когда-то было связистами, и Гэнзалвез пытался — он действительно пытался — не думать, что это послужило им на пользу. Он был не слишком доволен решением командира отряда связи использовать таким образом одну из Божьих церквей. Он сказал себе, что поступает неразумно. Конечно, Бог не стал бы возражать, учитывая, против кого они сражались. Это все еще шло против правил… И тот факт, что церковь находилась всего в двухстах ярдах к западу от его собственной позиции, не сделал его ни на йоту счастливее. Шан-вей знала, что артиллеристы-еретики были дьявольски точны, но они не были идеальными стрелками, и он видел, что может сделать один из тяжелых снарядов этого броненосца, когда он попадает прямо на позицию человека.

И, судя по тому, что только что произошло с церковью, о которой идет речь, возможно, Бог был против того, чтобы один из Его домов оказался втянутым в войну. Гэнзалвез не мог придумать никакого другого объяснения тому, как не менее трех снарядов еретиков могли попасть в одно и то же здание за один залп. Это было смешно! Ни у кого артиллерия не была такой точной, и…

Снова громыхнули орудия еретиков, и это было совсем другое дело. Тяжелая пушка не должна была стрелять так быстро, черт возьми! Во всяком случае, никто из королевской доларской армии не смог бы.

Очевидно, стрелки-еретики не понимали, что они уже разрушили церковь, — подумал он, пытаясь зарыться еще глубже, когда новые взрывы заполнили вселенную. Один не долетел до цели, и он снова выругался, когда осколки снаряда просвистели в воздухе над его дырой. Один из этих осколков действительно с шипением вонзился в его дыру и зарылся в грязную грязь менее чем в футе от правого уха рядового.

В данный момент, — размышлял уголок мозга Гэнзалвеза, — та рыбацкая лодка и тот ураган звучали все лучше и лучше. На самом деле, почти по-домашнему.

* * *

Какими бы ни были пределы эффективной дальности стрельбы нарезных орудий в открытом море, по неподвижным целям они могли стрелять очень далеко. Армейские нарезные угловые пушки уже продемонстрировали это. И что бы ни делали другие военные корабли, КЕВ «Делтак» был специально разработан не для того, чтобы сражаться на голубой воде. Коричневая вода была его домом, и поскольку его двигатели мягко пульсировали, с достаточной силой приводя в движение винты, чтобы удерживать его положение против течения Серидана, он был идеальной неподвижной орудийной платформой.

Он не мог поднять свои орудия так высоко, как угловые пушки, поэтому его максимальная дальность стрельбы была ниже, чем могла бы быть, но в данный момент каждый дюйм Эвиртина был в пределах его семимильной досягаемости. А это означало, что корабль Барнса мог уничтожить любую цель, которую могли увидеть корректировщики артиллерийской поддержки графа Хэнта.

— Сигнал от полковника Овиртина, сэр! — объявил Абукира Мэттисан.

Хэлком Барнс опустил свою двойную трубу и повернул голову, чтобы поднять бровь, глядя на молодого старшину.

— Группа поддержки сообщает: — Цель уничтожена, сэр. — Мэттисан говорил достаточно громко, чтобы его было слышно через затычки в ушах, которые носили они оба, и Барнс кивнул, затем оглянулся через плечо через открытую дверь боевой рубки.

— Прекратить огонь!

Его приказ пришел слишком поздно, чтобы остановить следующий залп, и он закашлялся, когда плотное коричневое облако дыма вырвалось через открытое крыло мостика. Сотрясение от дульного разряда сорвало бы с его головы шляпу, если бы он уже не снял ее.

Знаешь, тебе действительно не обязательно стоять здесь, — сказал он себе. — На самом деле, тебе было бы чертовски легче, если бы ты был достаточно умен, чтобы оставаться в боевой рубке с юным Канирсом!

Ну, конечно, так и было бы. Он не смог бы видеть так хорошо, а внутренняя часть боевой рубки оставляла желать лучшего с точки зрения комфорта и воздухопроницаемости при стрельбе их больших пушек, но, по крайней мере, броня предотвратила бы его ощущение, как будто бейсболисты Теллесберг кракенз решили использовать его для тренировки отбивания. Все это было правдой, но на самом деле это не имело значения. Ему нужно было быть здесь, на открытом месте, где он мог видеть и слышать. Где он мог следить за препятствиями в воде или за любыми другими бочонками с порохом, которые доларцы сплавили вниз по реке, чтобы поприветствовать их.

— Новая цель, сэр! — крикнул Мэттисан, вглядываясь в береговую сигнальную группу через закрепленную на рейке подзорную трубу, которую он мог поддерживать здоровой рукой, и капитан Барнс кивнул с улыбкой мрачного удовлетворения.

* * *

— Это подтверждено? — спросил сэр Фастир Рихтир, отрываясь от семафорной депеши. — Так далеко?

Он стоял на вершине холма над каналом Шерил-Серидан, в пятнадцати милях к западу от Эвиртина, где конный курьер настиг его небольшой отряд. Ветер снова дул с запада и был достаточно сильным, чтобы тихо шуметь в голых деревьях и зимней траве, что, вероятно, объясняло, почему никто из них ничего не слышал.