Дрожь

Саския склоняется поближе к Хизер и говорит ей что-то на ухо. Хизер дает ей пощечину.

– Сука! – орет Хизер так громко, что я ее слышу.

Саския бьет Хизер по лицу так сильно, что та отшатывается, и чуть не падает.

Я не успеваю глазом моргнуть, как вижу Дейла, несущегося через зал от барной стойки. Он толкает Саскию сзади. Она задевает стул, и они оба падают в кабинку, Дейл сверху.

Кертис вскакивает с места, чтобы стащить Дейла с Саскии. Толпа расступается, увидев, как они сцепились друг с другом. Музыка смолкает, в баре воцаряется тишина.

– Следи за своей сестрой! Ее на поводке надо держать, – орет Дейл.

– Она не собака, – отвечает Кертис.

– Насчет этого не уверен, – заявляет Дейл.

Кулак Кертиса летит к цели так быстро, что я не успеваю заметить, как он поднял руку. Дейла шатает, он хватается за челюсть, потом бросается вперед. Дейл направляет удар на Кертиса, то тот уклоняется, и удар Дейла приходится по касательной, едва задевая ухо.

К ним бросаются трое крупных вышибал. Двое хватают Кертиса за руки и заламывают их за спину под диким углом. Кертис издает стон, его лицо становится белым. Проклятье! Его больное плечо…

Дейл снова пытается врезать Кертису, а когда между ними встает третий вышибала, Дейл наносит ему удар вместо Кертиса. Словно из ниоткуда появляются другие сотрудники службы безопасности, возглавляемые мужчиной в костюме. То есть он идет последним, но очевидно, что он у них главный, и он что-то рявкает на французском.

Вышибалы тащат Дейла и Кертиса к черному ходу. Дейл как-то странно держит одну руку. Он, вероятно, очень сильно ее ударил, потому что даже не пытается сопротивляться.

Хизер обеспокоенно смотрит в направлении Дейла, но мужчина в костюме манит ее к себе.

– Что, черт побери, это было? – спрашивает Брент.

– Понятия не имею, – отвечаю я. – И я абсолютно трезвая.

– Надо посмотреть, куда они их поведут. – Брент тоже направляется к черному ходу.

За столом остается одна Саския. Она снова держит себя в руках, снова невозмутима. Она ловит мой взгляд и пожимает плечами, словно случившееся ее не касается и не волнует.

Я проталкиваюсь сквозь толпу к запасному выходу вслед за Брентом, но один из вышибал преграждает мне путь. Мне придется выйти через главный вход.

Мужчина в костюме разговаривает с Хизер. Явно отчитывает ее, потому что она стоит, повесив голову.

Саския хватает меня за руку, когда я прохожу мимо.

– С ними все будет в порядке. Сядь.

– Ты думаешь? – спрашиваю я.

– Они большие мальчики.

Все вышибалы возвращаются в зал. Кертис, Брент и Дейл уже, вероятно, дошли до середины улицы.

Саския кивает на сиденье рядом с собой:

– Присядь.

Я в замешательстве. Что ей нужно теперь? Саския – последний человек, с которым мне хотелось бы проводить время, но, возможно, это мой шанс, и такой возможности мне больше не представится. Я все еще не составила план своего выступления на чемпионате Великобритании. Если я пойму, как сильно она собирается завтра рисковать, то я смогу оценить степень необходимого риска, на который мне придется пойти.

Я с неохотой устраиваюсь рядом с ней.

– Знаешь, почему они меня отсюда не вышвырнули? – спрашивает она.

– И почему же?

Она кивает на самого крупного вышибалу, который оглядывает зал, скрестив руки на груди над широким ремнем.

– Они надеются на продолжение. На настоящую женскую драку. На срывание одежды друг с друга и все в таком роде.

Хизер идет к выходу, надев кожаную куртку, выглядит сильно расстроенной.

– Я думаю, что ее уволили, – говорю я.

– Так ей и надо, глупой корове, – отвечает Саския.

Я оглядываюсь вокруг. Никого из нашей компании в зале нет. Остались только она и я.

Глава 47

Наши дни

– Это сделал я, – признается Кертис. – Это я пригласил всех сюда.

И снова доски пола шатаются у меня под ногами, только на этот раз создается ощущение, что лед под зданием треснул, и все оно сейчас свалится в образовавшуюся расщелину.

Мне нужно отсюда выбраться. Боль опять пронзает мое колено, когда я поворачиваюсь к двери, но это ничто в сравнении с болью, которая разрывает меня изнутри.

– Мама так и не смогла смириться с исчезновением Саскии, – быстро продолжает Кертис. – У нее уже было три нервных срыва.

Я отпираю дверь. Я голая, начиная от талии и выше, но мне плевать.

– В тот день, когда Саскию официально признали умершей, мама попыталась покончить жизнь самоубийством.

Я кладу руку на ручку двери и замираю. Я в замешательстве. Это произошло всего две недели назад. Неудивительно, что Кертис на взводе.

– Это была последняя возможность. Последняя попытка выяснить правду. Потому что мама не оставит свои попытки.

Я медленно поворачиваюсь.

Кертис выглядит почти таким же сломленным, как десять лет назад, когда отряд горноспасательной службы прекратил поиски его сестры.