Дрожь

Я дергаюсь от его слов. Почему он это сказал?

Я хочу ему верить и изучающе смотрю на его лицо.

– Оставить здесь людей без возможности спуститься вниз? Они потеряют работу.

– Если это сотрудник, который работает по временному контракту, то и потеряет он немного. Может, ему сказали, что мы позвоним, когда захотим спуститься, или что мы сами съедем вниз со склона. Кто знает-то? – Кертис хмурится. – Но это все как раз в стиле моей сестры.

Боль в его глазах кажется искренней.

– Но зачем ей это делать?

Я немного съеживаюсь, спрашивая это, потому что сама знаю, по крайней мере, одну причину.

– Не уверен. – Кертис мгновение смотрит в затененный угол, потом его взгляд снова возвращается ко мне. – В любом случае мне очень жаль.

Я не знаю, куда девать глаза. Если во всех остальных случаях он и говорил правду, то все равно он врал мне про приглашения.

Но по крайней мере, он наконец мне во всем признался. Он смелее, чем я. В некотором смысле я могу понять, почему он так поступил – его семья всегда для него много значила. И я даже понимаю, почему он подозревает меня. Он становился свидетелем моих самых неприглядных поступков. И он прав: он многого не знает о последних часах жизни Саскии.

– А зачем ты сейчас мне это рассказал? – спрашиваю я.

– Я ждал, пока не буду знать точно.

– Что я не убивала ее?

– Да.

– А теперь ты знаешь? Ну, это уже что-то.

Кертис молчит. Я смотрю на него.

– Ты до сих пор меня подозреваешь. Тем не менее так меня целуешь?

Он пожимает плечами, в его глазах грусть.

– Ты мне нравишься, Милла. Всегда нравилась. А если вспомнить, что она творила, как она пыталась тебя… Я много думал об этом на протяжении всех этих лет и решил, что если это ты… то, вероятно, это был несчастный случай или самооборона. А если так, то я могу с этим жить.

Он внимательно смотрит мне в лицо. Сейчас самое подходящее время открыть ему правду. Но раздается стук в дверь.

Кертис выражается непечатно.

– Лучше открой, – говорю я.

Он слезает с кровати и приоткрывает дверь – только щелочку.

– Я слышал шум.

Проклятье. Это голос Брента.

– И Милла не открывает дверь.

– Э-э-э… – Кертис бросает взгляд через плечо на меня.

Я подтягиваю одеяло до подбородка.

– Все в порядке. Открывай дверь.

Кертис широко распахивает ее. Брент вздрагивает, когда видит меня здесь. Я снова причинила ему боль.

– Я ничего не слышал, – заявляет Кертис.

– И я не слышала, – говорю я.

Брент маячит в дверном проеме, ему явно не по себе.

– Похоже было на стук захлопывающейся двери. И Хизер нет в ее комнате.

Мы с Кертисом переглядываемся. Сердце снова начинается судорожно биться у меня в груди. Только закончилась одна драма, как началась другая.

– Заходи, – приглашает Кертис.

Брент заходит, волоча ноги, и я чувствую алкогольные пары. Он выпил целую бутылку бренди? По запаху похоже.

Кертис запирает за ним дверь и надевает худи через голову.

– Милла, хочешь одеться? – спрашивает он меня и бросает мою термофутболку и два своих свитера.

– Мне выйти, пока ты одеваешься? – напряженным голосом спрашивает Брент.

– Нет, – отвечаю я. Он не увидит ничего нового. Наверное, они оба об этом думают, но я благодарна им за то, что ни один из них не говорит этого вслух.

Мое травмированное колено окоченело. Я очень осторожно опускаю ногу на пол. Брент поворачивается ко мне спиной, чтобы я могла одеться. Вещи Кертиса, конечно, мне велики, но, по крайней мере, они теплые.

– Можешь поворачиваться, – объявляю я.

Брент проводит рукой по волосам.

– Так что мы будем делать? – спрашивает он.

– Наверное, поищем Хизер, – осторожно отвечает Кертис.

Брент кивает.

Я вижу, что он готов следовать за Кертисом, и легко отдает ему бразды правления. Брент напуган.

И это пугает меня. Сильно.

– Может, нам следует как-то вооружиться? – снова подает голос Брент.

У меня перехватывает дыхание. Кертис замирает на месте.

– Какое оружие ты имеешь в виду?

Я обращаю внимание на то, как Кертис смотрит на Брента. Это явно проверка – как быстро он ответит? Может, он уже вооружился.

– На улице масса палок и лопат, – говорит Брент.

И ледорубов.

Брент смотрит мне прямо в глаза своими темными глазами.

– И ледорубов, – добавляет он.

Боже! Я представляю, как туманная фигура стоит за одной из многочисленных закрытых дверей, занеся топор.

Я уже открываю рот, чтобы сообщить им о пропаже ледоруба из ресторана. Но Брент продолжает неотрывно смотреть на меня. Это он взял топор? А ножи? Я не представляю, так это или нет, но если взял он, то пусть лучше думает, что мы об этом не знаем.

– У тебя в комнате что-то есть? – спрашивает Кертис.

– Отвертка, – отвечает Брент.

– Сходи за ней.

Брент исчезает. Как только дверь за ним закрывается, Кертис склоняется ко мне поближе:

– Ты ему доверяешь?

Я колеблюсь. Я знаю каждый сантиметр тела Брента, но знаю ли я его? В особенности теперь, десять лет спустя? Я не могу забыть тот его взгляд прошлым вечером.

– А ты?

– Не уверен, – отвечает Кертис, роясь в своем рюкзаке.

– Ты помнишь тот древний топор-ледоруб, выставленный в ресторане?

– Да. И что?

– Он исчез.

Кертис резко поднимает голову.

– Когда?

– Я заметила только во время ужина.