Дрожь

Когда становится ясно, что сам он не встанет, мы с Брентом спешим к нему. Кертис сжимает плечо, лицо искажает гримаса боли.

Брент отстегивает крепления сноуборда Кертиса, обнимает его за талию и поднимает.

– Пошли, братишка. Я тебя доведу до вагончика.

Я держусь позади, чувствуя, что Кертис не захочет, чтобы я видела его в таком состоянии. В любом случае видно, что Брент справится и без моей помощи.

К нам спешит Джасинта.

– Ты что, снова упал? Больно?

– Все в порядке, – цедит Кертис сквозь зубы. – Увидимся после тренировки.

Саския наблюдает с верха хафпайпа, судя по виду, ее не беспокоит состояние брата.

– Сейчас вернусь, – бросает Брент через плечо, и они вдвоем уходят.

Через десять минут возвращается один Брент.

– С ним все в порядке? – спрашиваю я.

– Прошлой зимой он пару раз выбивал плечо, – говорит Брент. – Думает, что снова его выбил, и его нужно вправлять.

Бедный Кертис. Интересно, как надолго ему придется прекратить тренировки?

Саския проезжает мимо нас, направляясь к подъемнику. Я бросаю на нее взгляд, ожидая, что она спросит про Кертиса, но она не останавливается. Наверное, видела все это миллион раз.

Мы с Брентом вместе направляемся к подъемнику. У меня запотели очки. Это неудивительно после стольких падений. Я роюсь в кармане. Проклятье.

– У тебя есть салфетка для протирания очков?

– Конечно.

Брент протягивает мне салфетку с логотипом Oakley.

Он опять катается в своей надетой задом наперед бейсболке. Когда мы доезжаем до самого верха, он опускает на глаза очки.

– Я покажу тебе крипплер.

– Не нужно, – говорю я.

Он хмурится, глядя вниз в хафпайп и будто оценивая его длину.

– Я серьезно. Я посмотрю этот трюк на YouTube, – говорю я. Не хочу видеть еще и как он падает.

– Я просто пытаюсь вспомнить, как его делать. Я давно его не выполнял.

Он несется на скорости по трубе, разгоняется на боковой стене, туда и обратно, и после второго прохода по вертикали вылетает из хафпайпа. Несколько часов назад я чувствовала его внутри себя, он смотрел на мое лицо сверху вниз с большей нежностью, чем мне хотелось бы. А теперь я вижу, как он зависает вниз головой, как его тело вращается по немыслимой диагонали – и все это высоко надо льдом.

Я чувствую самые разные эмоции. Гордость. Зависть. Чувство вины – ведь он это делает ради меня. И страх.

В основном страх. Если он вовремя не выровняет сноуборд…

Он заканчивает оборот как раз вовремя – едва-едва успев. И я снова могу дышать.

Одетта тихо смеется, пристегивая рядом сноуборд.

– Крипплеры – это страшно, – говорит она.

Я и не знала, что она за мной наблюдает.

– Привет, Одетта, – здороваюсь я и краснею.

– Значит, ты с Брентом, да?

Я колеблюсь.

– Ничего серьезного.

– Он хорошо катается. А он может победить тебя в армрестлинге?

Мне удается изобразить улыбку.

– По правде говоря, мы не пробовали устраивать с ним такие соревнования. Но да, я думаю, что он бы победил. – Я пытаюсь взять себя в руки. – Кстати, у тебя очень здорово получился мактвист.

– Спасибо.

Мне следовало бы спросить у нее, не пробовала ли она выполнять крипплер, но я все еще едва дышу. Я не планировала испытывать такие сильные чувства к кому-либо. Секс по дружбе, вот и все, что я хотела от Брента.

Через несколько заездов я иду вдоль хафпайпа вверх вслед за Саскией. В этот момент в трубу въезжает Джасинта и выполняет вращение на семьсот двадцать градусов, высоко вылетая вверх. Как хорошо, что мне этой зимой не придется с ней соревноваться. А Саскии придется – на этапе Кубка мира на следующей неделе. Я могла бы заявиться, но после моего позорного выступления на Le Rocher Open я в этом году не собираюсь участвовать в международных соревнованиях, отложу их до следующего года. В этом году я хочу сосредоточиться на чемпионате Великобритании по сноубордингу.

Джасинта катается зигзагом по хафпайпу – взад и вперед. И на скорости поднимается на ближайшую ко мне стену. Судя по положению верхней части ее тела, она готовится еще раз высоко вылететь из трубы и выполнять вращения. Какой-то маленький черный предмет летит в трубу. Джасинта уворачивается от него – и взлетает в воздух в следующее мгновение. Из-за того, что ей пришлось изменить траекторию, вращение она выполняет неправильно – словно у нее смещается ось, и она возвращается на землю не вниз ногами, а параллельно плоской поверхности верха хафпайпа. Она ударяется бедром о край сооружения – и слышится ужасающий треск.

Джасинта кричит и соскальзывает на основание хафпайпа. Проклятье! Я съезжаю по стене вниз, сидя на попе, чтобы посмотреть, как она. Саския присоединяется ко мне, и мы обе склоняемся над Джасинтой, но ей так больно, что она не может говорить. Я судорожно размахиваю руками, пытаясь привлечь внимание людей внизу, и попросить о помощи.

А какая-то часть моего сознания прокручивает в голове увиденное. Что это была за черная штуковина? Я оглядываюсь в поисках этого предмета, но не вижу его. Но что бы это ни было, это было сброшено рукой Саскии.

Глава 29

Наши дни