Дровосек

В силу своей человеческой ограниченности Зоя просто не могла понять, что она делает. Ей мнилось, что не придется платить за мелкие утехи женского самолюбия. Тайно она собой гордилась, ведь ее любовниками были достойные люди, в том числе и начальник Данилы. Она думала, что тайное останется тайным. На самом же деле, как сказано в Библии, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Так и произошло. И вот ей, матери их детей, совсем недавно безжалостно изводившей мужа в семейных ссорах, пришлось его умолять: «Если я не уберегла семью, убереги ее ты».

Все справедливо. Ты главный, ты и отвечай. Тогда Данила впервые ушел в запой. У него был сильный, молодой и тренированный организм. Он пил дома, стараясь отключить сознание. Это не удавалось. Очнувшись ночью от отравления, Булай снова представлял сцены измены жены с известными ему людьми, ее агрессивное поведение с ним после этих измен, вспоминал семейные поездки на отдых, в которых она принимала участие, будучи беременной от другого. Он доставал очередную бутылку и падал в пропасть. Потом, когда запой миновал и пришла пора принимать решение, Зоя опустилась на колени и стала просить о сохранении семьи. Он видел, что перед ним стоит слабая и грешная женщина, во всем покаявшаяся и желающая только одного – начать все сначала. Данила не стал разводиться, надеясь, что пережитый Зоей шок изменит ее, а он сможет вырастить своих детей. Тогда он не знал еще одного важного обстоятельства: Зоя не смогла покаяться во всем. Слишком тяжел был груз ее греха. Чтобы не мучить мужа и облегчить суд над собой, она солгала в таких вещах, в каких лгать непозволительно. И совсем скоро эта ложь начала чернить ей душу.

Данила не бросил ее. Как вьючный вол, он взвалил на себя весь груз этой беды, стиснул зубы и потащил семейную повозку дальше. Он не спал ночами, мучался кошмарами, уходил в запои, но взятый на себя долг исполнял.

А Зоя долго приходила в себя, искала в семье новое место и инстинктивным образом нашла его в позиции агрессивной наступательности. Если Данила ее не бросил, значит, ситуация не изменилась, и она осталась хозяйкой положения. А раскаяние в грехах… Стоит ли мучить себя самобичеванием? «Другие и не такое делают…» Эту фразу Зоя стала повторять постоянно, словно занимаясь самовнушением, и результат не замедлил проявиться. Она снова начала попытки утвердить в семье диктат жены, вызывая жестокие ссоры, потому что Булай не мог этого принять. Но, как и большинство женщин, лучше вооруженных для семейных конфликтов, Зоя с неистовым темпераментом пыталась принизить мужа каким угодно способом. Только потом, годы спустя, Данила понял, в чем дело: ей было необходимо компенсировать ту нераскаянную черноту, которая преследовала ее с момента разоблачения. Утаенная ложь гнала ее в наступление. Надо было растоптать мужа. Ведь только при виде его ничтожества ее собственное ничтожество успокоилось бы. Ссоры следовали одна за другой. Теперь Булай всерьез задумался о создании новой семьи, хотя приступать к этому было еще рано. Он твердо решил сначала выпустить детей в жизнь. Данила не знал, сможет ли выдержать такую нагрузку. Он находился в труднейшей загранкомандировке, работал на износ и с большим риском, а дома его поджидала постоянная напряженность с Зоей. Эта женщина жила только собственной прихотью, давая волю раздражению по любому мельчайшему случаю и не желая считаться с состоянием мужа. Она снова мстила ему за собственную неспособность любить.

Ему исполнилось всего тридцать пять лет, а сердце уже почувствовало холодный чугунный обруч, который безжалостно сжимался по ночам. Нервы были постоянно напряжены от бесконечной боли уязвленной души. Мучила и душила бессонница. Организм начинал сдавать, и Даниле все труднее было мобилизовывать себя на нормальную работу.

Неведомым и волшебным образом судьба послала ему Светлану. Он нисколько не сомневался, что это сделали те же силы, которые подвергли его испытаниям.

Глава 4 1986 год. Железные дровосеки

Когда-то Женя Корнеев, которого друзья ласково величали Кренделем за его круглое и румяное лицо, научился готовить плов, и у него действительно получалось это восточное яство. Супруга Кренделя с двумя маленькими дочками частенько уезжала в Москву, и тогда не приспособленный к одиночеству «соломенный холостяк» использовал плов в качестве стенобитного снаряда для проникновения в чужие крепости в посольском доме на Швингер-штрассе. В такие дни он пытался накормить своим изделием как можно больше знакомых, а заодно сбежать из своей пустой квартиры. У него был небольшой, удобный для переноски казанок, с которым он и путешествовал по друзьям. Чаще всего явление Кренделя с казанком приходилось переживать Булаю, так как они были и друзьями, и напарниками в оперативной работе.

На этот раз, разбавив бараний жир плова «столичной» водкой, Корнеев читал Лизе «Волшебника Изумрудного города». Больше всего на свете он любил детей и ненавидел телевизор. А Лиза была таким благодарным слушателем, что засыпала у него на коленях.