Дровосек

– Хорошо, начну от Адама и Евы. Так будет надежнее. Понимаешь, в головах многих наших мыслителей появилась идея, что танк является устаревшим средством ведения боевых действий. Давно подсчитано, что в современном бою танк живет четыре минуты. Значит, иметь его – дорогое и ненужное удовольствие. Не сомневаюсь, что эту блестящую идею нам подсунули русские и их саттелиты. Как видишь, сами они гонят танковые конвейеры без остановки. А действительно ли танк устарел? – Да, если мы говорим о большой ядерной войне. Но ведь ее не будет, Фредерик. Не будет, мы с тобой это знаем. А что будет? Будут еще бесчисленные обычные войны с применением обычной техники, в худшем случае, тактических ядерных зарядов. А здесь танковая техника нужна. Хотя танк и вправду сегодня сдал. Появились эффективные средства пробивания брони. Точнее – прожигающие средства. Однако по закону развития танк ответит на этот вызов своими контрмерами. Появится броня, не поддающаяся прожиганию. Она уже есть и будет совершенствоваться. И танк снова заиграет всеми своими достоинствами. Представь себе танк, который не берут ПТУРСы. Это страшное средство ведения боя, которое не боится никаких преград. И в чем самое главное? В том, что он – единственное подвижное средство боя, способное обеспечить защиту экипажа от оружия массового уничтожения. От всего: от радиации, от химической отравы, от биологической чумы. В нем ставятся специальные фильтры. И огневая мощь его сегодня такова, что мало не покажется. Танк возвращается в войска в новом виде.

Эту тенденцию понимают военные стратеги всех генштабов, и во всех танкопроизводящих странах можно видеть одно и то же: все кричат о его устаревании как средства ведения боя – и все активно работают над его совершенствованием.

Мы очень отстали от русских в этой отрасли. Наши танки имеют лучшие системы наведения, средства связи и ориентации на месте, но их броня уступает, их бензиновые моторы капризны, а главное, они очень дороги. В результате, спрос на наши «Абрамсы» на рынке оружия очень незначителен. Более того, дураки в Пентагоне настаивают на том, чтобы американские танки не продавались в развивающиеся страны. Это идиотизм. Ничто так не привязывает к нам иностранных руководителей, как наша военная техника. Если русские станут монополистами в этой области, они создадут такую бронетанковую империю, что угнаться за ними будет невозможно. Поэтому надо выводить наши изделия на международный рынок. Ведь американские танки полностью создаются за счет налогоплательщика. А если бы поступали деньги от продажи упрощенных версий «Абрамсов» всяким обезьянам, то и вложений в развитие было бы больше. Это лишь один аспект всей проблемы.

И вот, в 1970 году мы решили вырваться вперед в гонке с русскими. Идея заключалась в том, чтобы сравняться с ними в качестве брони. Как раз наступала эпоха создания композитных сплавов, взятия на вооружение сложной брони с керамическими слоями, которые не так поддаются прожигающим зарядам, как металл. В разработке керамики мы шли впереди, поэтому решили разработать для них отдельную разновидность керамики, которая заведомо хуже нашей. Неплохая, но хуже нашей. Для этого и была основана специальная лаборатория. Такой прием мы применяем не впервые. Подобные ложные лаборатории создаются для крупных проектов дезинформации. Одновременно мы брали курс на преодоление композитной брони специальным, еще неизвестным снарядом и надеялись, что русские его сами не разработают. Теперь представь себе, что мы и русские производим новое поколение брони с керамикой, которая не поддается прожиганию. Однако мы накапливаем на складах новые снаряды двойного действия, которые не только жгут, но и колотят. И только когда Советы произведут замену основного парка танков машинами с нашей слабенькой керамикой, мы выбросим наши снаряды, которые просто не знают трудностей в противоборстве с этим материалом. При этом оказывается, что в броне наших «Абрамсов» находится совершенно другой, усиленный композит, о котором не было сообщено русским, но который выдерживает воздействие нового снаряда. В этой ситуации мы стали бы лидерами в торговле танками, а следовательно, сумели бы привязать к себе многие государства «третьего мира».

– Ну что ж, это более-менее вразумительное объяснение. Теперь я понимаю, что методологически все было сделано правильно. Время, конечно, подзатянули, операция шла к успешному завершению, и если бы не предательство… А что с этим подонком? Суд или какое-то другое наказание?

Стюарт напряженно выпрямился в кресле.

– Видишь ли, когда мы его перевербовали, то обещали облегчить наказание. В общем-то, после этого он работал исправно, хотя и бесполезно. Он и сейчас еще пытается наладить связь с русскими, хотя и не догадывается, какой огромный ущерб нанес нашим национальным интересам.