Дровосек

Работа заняла два часа. Два часа вопросов и ответов без перерыва, с редкими отвлечениями на выяснение недоразумений. Как потом рассказал Сергей, он с самого начала заподозрил, что Рико владеет навыком противодействия «детектору лжи». Каким-то образом он выделял приближение контрольного вопроса, который был спрятан среди множества вопросов нейтральных, и начинал симулировать «возмущение реакции», которое размывало истинное отношение к вопросу. Такое делают только обученные люди. Никонов стал наблюдать за игрой Рико и понял, что американцам известна эта методика проверки источников. Он резко сменил методику, и «Столбов» не смог адаптироваться к ней. Он стал пропускать контрольные вопросы, которые однозначно показывали его связь с американскими спецслужбами.

Когда проверка закончилась, они сели втроем за стол, и Сергей стал протаскивать по столу несколько десятков метров ленты, отмечая наиболее острые моменты. При этом разговор шел начистоту.

– Вот смотри, Рико. Наш вопрос: «Вы знаете о работе спецслужб?» Твой ответ: «Нет».

Самописец делает странные зигзаги. Знаешь почему? Потому что ты симулируешь отвлечение от сути вопроса. Ты, наверное, заставлял себя думать о труположстве и испытывал при этом сильное отвращение. Но все равно, это ненормальная реакция. Нормальная реакция, когда самописец почти спокоен. Ты знал о приближении контрольного вопроса и подготовился к нему. Тебя обучили этой методике, да? А вот появилась новая методика, которую ты не знал. Что происходит? На тот же самый вопрос самописец заскочил за границу нормы. Это говорит о том, что ты соврал, говоря «нет». То же самое и с вопросом о сотрудничестве с ЦРУ. Из этого я делаю вывод о том, что тебя инструктировали сотрудники ЦРУ, которые имели на вооружении наши старые методики. А методики меняются, потому что они постоянно уплывают на другую сторону.

Излагая Рико анализ проверки, Сергей намеренно завышал чисто технические результаты обследования. Самописец мог зашкалить и по другим причинам на его вопросах. Полиграф не дает однозначного указания на обман. Но, будучи опытным психологом, Никонов сложил всю сумму поведения Рико с момента его появления на вилле и пришел к убеждению, что это подготовленный двойник. Сейчас он давил на агента по максимуму, потому что самый эффективный результат проверки на полиграфе получается тогда, когда объект сам подтверждает вывод оператора.

Рико был слишком неискушен в таких играх. Он понял, что дело его плохо, и решил упираться до последнего.

– Не знаю никаких таких ваших стрелок, – нагло заявил он, – я говорил правду и только правду, клянусь на Библии, мать мою так.

– Ты настаиваешь на этом, Рико? – спросил Булай.

– Буду я еще врать, факен шит. Мне жизнь дороже.

– Ну что ж, каждый выбирает свой путь сам.

Данила набрал двухзначный номер по внутреннему телефону, и через минуту входная дверь виллы открылась. В проеме стоял Виктор Чеболков, все такой же страшный, как и утром. Его лицо перекосила гнусная усмешка, в жгучих черных глазах читалась жажда крови, а за спиной у него маячили два прапорщика с автоматами.

Рико не знал, что спросил у Данилы этот мафиози, но утренний кошмар становился явью. Теперь он понял, что его ликвидация – совсем не шутка, и свод вонючего болота скоро сомкнется над его незадачливой головой, выплевывая пузыри сероводорода.

Рико выкрикнул единственное, что он знал по-русски: «Здравствуй, товарищ» – и, схватив Данилу за руку, продолжал по-английски, указывая на Чеболкова:

– Пусть он уйдет, факен шит, пусть он уйдет…

Когда дверь за Чеболковым захлопнулась, Рико шлепнулся на диван и попросил виски. Отпил из стакана и тихо выругался.

– Угораздило же меня с моей сучкой залезть в это дерьмо. Теперь только осталось выбирать, кто выпустит мне кишки: ЦРУ или ваша контора. Они пришли ко мне летом, после того, как я передал тебе через тайник ту рыжую железяку. Как они узнали обо мне, я не знаю. Наверное, кто-то меня сдал, вашу мать. Это у вас есть крот, который меня сдал. Я не прокалывался, трахни меня гром, я себе не враг. Я все делал чисто, слово танкиста. У вас есть крот, он меня и сдал. А что мне оставалось делать, мать твою, когда они перечислили всю последнюю поставку документов? Напустить в штаны, что ли? Вот я и напустил, чтоб меня. Но не все сказал этим свиньям, не такой я идиот, как кажусь. Сказал, что только полгода работаю, да, полгода, мать твою.

После этого признания Данила начал вторую часть операции. Он тщательно опросил «Столбова» обо всех обстоятельствах его перевербовки, включая имена и фамилии сотрудников ЦРУ и контрразведки, о том, какие планы те вынашивают, продолжая с ним оперативную игру, и о том, в какие сроки эти планы могут быть реализованы.