Дракончик Пыхалка и Великий Мымр

– Не волнуйся, Авдо! Колдовская мозаика осталась в подземелье навсегда. Ее расплющило в такую пыль, что ни одному злодею никогда ее не собрать, даже если бы он потратил на это миллион лет.

Князь Пирожевский приложил ладонь к глазам и всмотрелся в крошечную фигурку, поднимавшуюся наружу из одного из боковых ходов расщелины.

– Кгхм… Возможно, я схожу с ума, но это девочка из моего московского подъезда. Маша! – сказал он.

Святозар спрыгнул со снизившегося ковра и восторженно поднял девочку высоко над головой.

– Рад тебя видеть, Маша, отважная победительница Злыдней! Девочка, нашедшая пещеру Одинокого Волшебника! А где же моя маленькая спасительница Оля?

– В Москве осталась, здесь от Ольки-то немного толку… – ворчливо сказал Куклаваня, недовольный, что Святозар, как обычно, его не заметил.

– Мы слышали грохот обвала, нас и самих едва не завалило, – с беспокойством сказала Маша. – Неужели Мымру удалось собрать мозаику?

– Мымр никогда больше не будет угрожать Сказочной стране! Я отсек ему голову! – Святозар дотронулся до рукояти висевшей у него на поясе сабли.

– А грифон?

– Грифон погребен под обвалом. Я сделал это не один. Без помощи храброго князя Пирожевского, его спутницы ханши Авдо и великанши Мучучи лежать бы мне бездыханным телом на дне расщелины.

Среди облаков мелькнула огромная тень, планирующая на могучих крыльях, и друзья увидели летевшую к ним дракониху. Это заставило их вспомнить о постигшем всех горе – смерти дедушки Горыныча.

– Из-за этого камнепада мы так и не достали мертвой воды! Кто знает, может, она и помогла бы Горынычу, – озабоченно сказала Маша.

Девочка повернулась и решительно направилась к ведущему в глубь горы ходу.

– Постой! – крикнула ей вслед Мучуча. – У меня есть мертвая вода! Я всегда ношу с собой немного про запас!

Великанша протянула Маше плоскую склянку с пробкой, висевшую у нее на поясе в оплетке из корней. Они вскочили на ковер-самолет и помчались через Скалистую гору на равнину, где у ледяных глыб оставалась Баба-Яга. Дракониха нагнала их уже в полете, и они поведали ей, что произошло на дне Мрачной расщелины, о гибели Мымра и спасении Сказочной страны.

– Чувствую, нам не раз придется пересказывать одно и то же, – с ворчливым удовольствием сказал князь Пирожевский.

– А ты напиши мемуары! – посоветовала Авдохина, лихо управляя ковром-самолетом.

– И то правда! – воодушевился Пирожков, с удовольствием представляя, как он будет зимними вечерами наговаривать свои воспоминания на маленький диктофончик, а потом переписывать их от руки скрипучим перо… ой, более реально, что одноразовой китайской ручкой. – Напишу воспоминания и назову их… м-м-м… «Правдивое путешествие князя Пирожевского по Сказочной стране с приложением карт и подробных описаний».

– Как же, как же! И кто тебе поверит? Решат, что ты спятил! – засмеялся Куклаваня, все это время помалкивавший на руках у Маши, что успело порядком надоесть болтливому пупсу.

Князь Пирожевский, до сих пор считавший Куклаваню куклой, которую держала в руках Маша, и обращавший на него не больше внимания, чем любой взрослый на детскую игрушку, очумело уставился на пупса и едва не свалился с ковра-самолета.

– Иногда мне кажется, что я правда спятил, – убежденно сказал Пирожков, когда пришел в себя от удивления. – Все то, что с нами происходит в последние дни… Разве все это может произойти с НОРМАЛЬНЫМ человеком?

– Намекаешь, что мы ненормальные? – обиделась Авдохина. – Говори за себя. Я, например, самая что ни есть нормальная!

Дракониха тяжело вздохнула. Вдали показались ледяные глыбы, при виде которых сердце у нее облилось кровью.

– Не убивайся ты так! Мертвая вода должна помочь! – попыталась утешить дракониху Авдохина.

Дракониха ничего не ответила, но по ее морде, покрытой серебристой чешуей, скатилась слеза. Авдо повела ковер на снижение, и вот они уже опустились на луг рядом с Бабой-Ягой. Старушка стояла возле одной из глыб, еще сохранявшей очертания головы Горыныча.

– Что с Мымром? Нашли супостата? – обеспокоенно спросила она.

– Мымр мертв, а мозаика рассыпана, – Святозар встал рядом с Бабой-Ягой.

Вместе с Мучучей и Пирожковым они сдвинули все глыбы вместе, собрав Горыныча. Подошла Маша и, открыв склянку, обрызгала тело старого дракона мертвой водой. Девочка помнила из сказок, что от мертвой воды изрубленное тело срастается, а от живой воды – богатырь оживает.

Но пока ничего не происходило, глыбы оставались глыбами.

– Не помогло! – произнес князь Пирожевский. – Эх, не помогло!

Он положил ладонь на лоб Горыныча и удивленно отдернул руку.

– Мокро! – сказал он.

– Что мокро? – не поняла Авдохина.

– Рука мокрая. Глыба тает! – повторил Пирожков.

Всем отчетливо стало видно, что глыбы начинают подтаивать, как сосульки весной. Лед, сковывающий Горыныча, треснул, и тело старого дракона срослось. Заросла и ужасная рана от меча Мымра, но сам Горыныч был пока неподвижен.

– Теперь живой воды хоть каплю надобно! – со знанием дела сказала Баба-Яга. – Жаль, воду-то живую я в избушке забыла, а теперь поди ее найди, избушку-то… Пойду, что ль, на ступе полетаю, сверху-то посмотрю.