Драгоценный камень

– Я ничего не говорил… и никакого согласия не давал. – Джордан помолчал. – Я подписал бы все, что угодно, да, но оказалось, что я действительно не имею на это права – такое согласие может дать только мать. – Он отошел к окну. – А кроме того, это все уже не имело смысла, поскольку у тебя случился выкидыш, прежде чем доктора смогли что-то предпринять.

Слоун отвернулась, чтобы он не видел ее слез. Ребенок был последней надеждой Слоун. Только так удалось бы доказать, что возраст не имеет значения. Она старалась для Джордана и потерпела поражение.

«Не надо было выходить замуж».

Джордан привез Тревиса в госпиталь, как только доктор Холси позволил Слоун принимать посетителей. Пришли Кэти, Адриенна, Дани и Кэролайн. Джордан думал, что гости поднимут ей настроение, но посещение вызвало обратный эффект: Слоун впала в еще большую депрессию и замкнулась в себе.

Физически она быстро выздоравливала. Доктор Холси, удовлетворенный ее состоянием, сказал, что уже выписал бы Слоун, если бы не депрессия. По поводу этой глубокой депрессии доктор Холси считал необходимым проконсультироваться с психиатром.

Джордану его идея не понравилась.

– Конечно, она в депрессии, – согласился он. – Женщина только что потеряла ребенка, что ж тут удивительного. Но вряд ли у нее из-за этого разовьется шизофрения.

– Я и не предполагаю ничего подобного, – возразил доктор. – Однако депрессия вызвана не столько тем, что ваша жена потеряла ребенка, сколько тем, что она отказывается принимать этот факт.

– А чего вы ожидали? – Раздраженный, Джордан сунул руки в карманы брюк. – Прошла всего-навсего неделя. Признаться, я и сам до конца не осознал этого.

– Но ваши ощущения, мистер Филлипс, существенно отличаются от того, что испытывает ваша жена, – заметил доктор. – Депрессия матери, потерявшей ребенка, вполне нормальное явление. Еще бы, такое горе! Но в обычных обстоятельствах постепенно происходит адаптация, пациентка находит в себе силы справиться с этим горем. В случае же с вашей женой… – Он покачал головой.

– Ей просто нужно время, – упорствовал Джордан. – Пока я не уверен, что она нуждается в психиатрической терапии, и понапрасну травмировать ее не хотел бы.

– Не смею настаивать, мистер Филлипс. Я могу только рекомендовать. И советую еще раз все хорошенько обдумать.

– Доктор Холси говорит, что скоро ты сможешь быть дома. – Джордан поставил у постели Слоун стул и сел на него задом наперед, обхватив руками спинку.

Слоун поморщилась.

– Думаю, нам лучше провести некоторое время в Мунстоуне, – продолжил Джордан. – Обоим.

– У тебя что, сейчас нет игр? – равнодушно спросила она.

– Я договорился с Хиллером насчет отпуска.

– Вряд ли это ему понравилось.

– Какая разница, понравилось или нет. Это необходимо… нам обоим.

– За мной не надо присматривать, Джордан. – Слоун избегала его взгляда.

Он выдавил улыбку:

– Я знаю… но мне хочется.

– А я не хочу, чтобы за мной присматривали, – недовольно ответила она.

Джордан долго молчал, потом, тяжело вздохнув, тихо сказал:

– Я тоже потерял ребенка, Слоун. И мне больно.

– Думаешь, я не знаю? – все так же раздраженно бросила Слоун.

– Иногда я в этом сомневаюсь.

Она впервые посмотрела на него.

– Ты и я – не одно и то же.

– В чем же различие?

– Различие очень велико. Я носила этого ребенка под сердцем, чувствовала его движения, чувствовала, как он растет.

– Но это не значит, что я страдаю меньше, чем ты, – с обидой заметил Джордан.

– У меня это иначе.

– Как?

– Просто иначе.

– Я хотел этого так же, как ты. Услышав от доктора, что ребенка не будет, я почувствовал слепую ярость. Мне захотелось немедленно что-нибудь уничтожить, разрушить. Кажется, я действительно что-то разбил, не помню. – Он помолчал, вспоминая. – Знаешь, несколько дней назад я ездил в Мидоубрук. Взял там напрокат лошадь и провел день, гоняя мяч как сумасшедший, чтобы снять напряжение.

– Помогло? – безразлично осведомилась Слоун.

– Ненадолго.

– Почему ты мне это рассказываешь? – мрачно спросила она.

– Я хочу, чтобы ты знала о моих чувствах. Пойми же наконец, ребенка потеряла не только ты.

– Понимаю. – Слоун отвернулась. – Если не возражаешь, я предпочла бы побыть одна.

Это был сон или она действительно слышала детский плач?

Казалось, в соседней палате плакал младенец. Или где-то еще, но очень близко. Плач. Постоянный плач. Где же это? И в довершение ко всему было очень темно. Очень. «Я даже не вижу свою руку».

Потом темнота чуть-чуть рассеялась. Пробился неясный свет. Задвигались какие-то фигуры. Доктор… Это, должно быть, он, потому что на нем зеленый хирургический костюм. Он держал новорожденного ребенка. Ее ребенка? Слоун протянула руки к пронзительно кричащему младенцу, но доктор не дал его. Она пыталась снова и снова, но он уклонялся. «Дайте же мне моего ребенка! Мне нужен мой ребенок!»

Младенец продолжал кричать. А доктор стал постепенно удаляться. Она кричала ему вслед, просила, умоляла вернуться, но все напрасно. А младенец продолжал кричать…