Драгоценности солнца

Лунный свет падал на высокую, дикую траву, и тропа разрезала ее, превращая гальку в серебряные монеты, а потертые камни в согнувшихся эльфов. Она позволила Эйдану направлять ее, и ждала, когда он продолжит свою историю.

— Однажды утром в полях охотился молодой парень. Он был очень голоден, а чтобы прокормиться у него имелся только колчан стрел и лук. Много дней добыча была скудна, и в то утро, как и во все остальные, кролики и олени избегали его. Наступила вторая половина дня, и голод стал зверским. Именно тогда он увидел парящую белую птицу и, думая только своим животом, положил стрелу на лук, отпустил тетиву и выпустил стрелу на волю. Аккуратней здесь, милая. Вот сюда.

— Но он не мог убить ее.

— Я не закончил пока, помнишь? — Эйдан повернулся, чтобы остановить Джуд. Он держал ее в своих объятиях одно мгновение — просто держал, ведь она так хорошо подходила ему. — Птица издала крик, наполненный болью и отчаянием, и он вонзился в сердце юноши, хотя голова его и кружилась от голода. Он побежал и нашел ее — глаза птицы, голубые, как воды озера, неотрывно смотрели на него. Его руки дрожали, ведь это были глаза, которые он знал, и тогда охотник начал понимать.

Эйдан развернул Джуд и обнял ее, после чего вновь начал идти под светом звезд и луны.

— Хотя он и умирал от голода, все равно сделал все возможное, чтобы исцелить рану, которую сам и нанес. Он отнес птицу в свое укрытие в скалах. Зажег огонь, чтобы согреть ее, сидел и охранял ее. Ожидая захода.

Когда они добрались до вершины, Эйдан обвил вокруг Джуд руку, чтобы они могли наблюдать за темным морем вместе. Вода накатывала и уходила назад, а затем все начиналось заново в постоянном, примитивном, сексуальном ритме.

Понимая, что у историй Эйдана тоже есть свой ритм, Джуд подняла руку и накрыла ею руку Эйдана.

— Что случилось потом?

— А произошло вот что. Когда солнце опустилось, и ночь пришла на смену дню, она начала меняться, как и он. Женщина стала птицей, а мужчина – волком. И на одно мгновение они потянулись друг к другу. Но рука прошла мимо руки, и изменение было завершено. И так прошла ночь — королева была слишком встревожена и слаба, чтобы исцелить себя. А волк не покидал ее, оставался, чтобы охранять и согревать своим телом. И если бы потребовалось, он отдал бы свою жизнь. Тебе холодно? — спросил Эйдан, когда Джуд поежилась.

— Нет, — прошептала она. — Я взволнованна.

— Это еще не все. Вновь ночь сменилась днем, а день ночью, и каждый раз у них было всего мгновение, чтобы дотянуться до друга. Но попытка не удавалась. И все равно он никогда не оставлял ее, даже чтобы поесть — будь он волком или человеком, и почти умирал. Ощущая это, королева использовала ту силу, которая оставалась у нее, чтобы придать ему силы, спасти его, а не себя. Ведь любовь, которую королева испытывала, была куда важней ее жизни. Вновь небо окрасил рассвет, и изменение началось. Снова они потянулись друг к другу, зная, что надежды нет. И королева понимала — она больше никогда не увидит восхода. Но в этот раз жертва, которую принесли они оба, была вознаграждена. Руки встретились, пальцы сплелись, и они смотрели друг на друга, наконец-то, мужчина на женщину, женщина на мужчину. И первые слова, которые были произнесены, явились словами любви.

— И они жили долго и счастливо?

— Лучше. Он, являющийся королем далекой земли, сделал королеву фей своей женой. И они никогда больше не провели ни одного заката и ни одного рассвета вдали друг от друга.

— История — прекрасна, — Джуд положила голову на плечо Эйдан. — Как и это.

— Это — мое место. По крайней мере, так я считал в детстве, взбираясь сюда, чтобы посмотреть на мир и выбрать место, куда я мечтал отправиться.

— И где ты хотел побывать?

— Повсюду, — Эйдан повернулся лицом к ее волосам, думая, что сейчас и здесь для него достаточно. Но для нее все было по-другому. — Куда ты хочешь отправиться, Джуд?

— Я не знаю. Никогда на самом деле не думала об этом.

— Подумай теперь, — он передвинул ее, затем уселся с ней на камень. — Какое место ты бы хотела увидеть?

— Венецию, — Джуд не знала, откуда появился этот ответ, и посмеялась над собой, поняв, что он был в ее мыслях, готовый появиться в любой момент. — Думаю, я бы хотела посмотреть на Венецию с ее прекрасными зданиями, грандиозными соборами и таинственными каналами. И район виноделия во Франции, все те акры виноградников с созревающим виноградом, старые фермерские дома и сады. И Англию. Лондон, конечно, ради музеев, истории, но куда больше ради сельской местности. Корнуолл, холмы и скалы, чтобы подышать воздухом того места, где родился Артур. Никакие тропические острова и иссушающие пляжи или экзотические порты не интересует его Джуд Франциску теперь, заметил Эйдан. Она хотела романтики и традиционности с намеком на легенду.

— Ни одно из этих мест не находится очень далеко от того, где сидим сейчас мы. Почему бы тебе не уехать со мной, Джуд, и мы посмотрим их?

— О, конечно, мы просто улетим в Венецию сегодня, а на обратном пути заглянем во Францию и Англию.