Драгоценности солнца

— Верно, — Шон ответил тихо, потому что хорошо разбирался в нюансах и интонациях, и сейчас видел, что Джуд и сама тоскует по дому. — У тебя есть дом в Чикаго?

— Нет. Это кондомиум, на деле простая квартира, — добавила она, а затем внезапно забеспокоилась и встала. Квартира, вновь подумала Джуд, именно таким сейчас казалось ее жилье. — Это замечательное место. Из окон можно наблюдать за морем.

Она начала идти к окну, затем остановилась у старого, побитого пианино. Клавиши пожелтели, на некоторых из них виднелись сколы, а по изношенному дереву были разбросаны ноты.

— Кто играет?

— Все мы, — Шон встал рядом с Джуд, положил свои длинные пальцы на клавиши и сыграл несколько аккордов.

Пусть инструмент и был потрепанным, но его звуки были приятными и точными.

— А ты играешь?

— Немного. Но не очень хорошо, — Джуд выдохнула, говоря себе не быть такой идиоткой.

— Что ж, тогда давай послушаем. — Шон легонько толкнул ее бедром о бедро, и Джуд от удивления опустилась на скамейку.

— Я не играла много месяцев, — начала она, но Шон уже бегло просматривал ноты. Он поставил перед ней один лист и опустился на скамейку рядом с Джуд.

— Попробуй это.

Джуд намеревалась сыграть всего несколько нот, поэтому не позаботилась о том, чтобы вытащить из сумочки свои очки для чтения. Без них ей пришлось наклониться ближе и немного прищуриться. Джуд почувствовала легкое волнение и вытерла влажные ладони о бедра. Она сказала себе, что это не один из ее детских сольных концертов, которые пугали ее до безнадежной тошноты. И все равно перед игрой Джуд пришлось сделать два глубоких вздоха, которые заставили Шона скривить губы.

— О! — она плавно перешла с первого такта на второй. — О, это прекрасно, — Джуд позабыла о своем волнении, погрузившись в чистое наслаждение, когда из-под ее пальцев срывались тоскливые ноты, а в ее горле запершило. — Мелодия разрывает сердце.

— Так и должно быть, — Шон поднял голову, слушая музыку и изучая ее. Он прекрасно понимал, почему Джуд привлекла взгляд ее брата. Красивое лицо, внешнее спокойствие и эти удивительно выразительные и неясные глаза. Да, думал с удивлением Шон, такая комбинация привлекла бы интерес Эйдана, а затем и завоевала бы его сердце. Что же касательно ее сердца, то оно тоскует. И Шон хорошо понимал это.

— Ты действительно играешь очень хорошо, Джуд Франциска. Почему ты утверждала обратное?

— Я привыкла говорить, что не особо преуспела в том или ином занятии, потому что обычно именно так и есть, — рассеяно ответила Джуд, погружаясь с головой в музыку. — Кто угодно сможет сыграть эту мелодию хорошо. Она чудесна. Как она называется?

— Я пока его не придумал.

— Ты написал ее? — Джуд прекратила играть и посмотрела на него. Она испытывала благоговение к художникам всех видов, любого рода. — Правда? Шон, она великолепна.

— О, даже не начинай льстить этому мужчине. Он и так достаточно раздражающий, — в комнату вошла Бренна и засунула руки в карманы своих мешковатых джинсов.

— О’Тулл может оценить музыку только в том случае, если играет песня мятежников, а она сидит с пинтой пива.

— Когда ты действительно напишешь что-нибудь стоящее, я подниму бокал за тебя.

Они насмешливо уставились друг на друга.

— Что ты делаешь здесь? Насколько я знаю, ничего не поломано.

— Ты видишь в моей руке ящик с инструментами? — Бренна задалась вопросом, посмотрит ли Шон на нее по настоящему. Проклятый, слепой болван. — Я еду в Дублин с Джуд и Дарси, — Бренна подняла плечо. — Я устала от того, что Дарси изводит меня, поэтому сдалась, — она повернулась и закричала в сторону лестницы. — Дарси, ради Бога, что задерживает тебя так чертовски долго? Я жду уже час.

— Теперь тебе придется признаться во лжи отцу Клуни, — сказал ей Шон. — Ты ведь только что вошла в дом.

— Это простительно, и может заставит ее спуститься до следующей недели, — Бренна упала на стул. — Почему ты не в пабе и не помогаешь Эйдану? Сегодня день доставки.

— Потому что он попросил меня остаться и присмотреть за Джуд, пока на сцену не выйдет Дарси, мама. Но теперь здесь ты, и я удаляюсь. Ты должна вернуться и сыграть снова, Джуд Франциска, — Шон улыбнулся и встал. — Это настоящее удовольствие слышать, как мои мелодии играет тот, кто ценит музыку.

Он направился на выход, остановившись возле стула Бренны, чтобы натянуть козырек ее кепки на глаза. Она отдернула его обратно, когда передняя дверь за Шоном захлопнулась.

— Он ведет себя так, будто мне все еще десять и я пинаю его задницу как футбольный мяч, — затем она усмехнулась на мгновение. — А это задница действительно хороша, верно?

Джуд рассмеялась и поднялась, чтобы расправить ноты.

— Остальная часть его — тоже неплоха. И он пишет замечательную музыку.

— Да. Он редкий талант.

Джуд повернулась, подняв брови.

— Ты, похоже, не думала так всего минуту назад.

— Ну, если бы я сказала это ему, он бы раздулся от гордости и стал бы еще невыносимей, нежели обычно.

— Полагаю, ты знаешь его вечность.

— Действительно — целую вечность, — согласилась Бренна. — У нас разница в четыре года, и он старше.