Драгоценности солнца

Ее слова рассердили его. Ведь раз за разом он приносил свою любовь так, как умел и мог. И перед тем как уйти в этот, последний раз, он проклял ее. Она не будет знать покоя, она будет ждать, как ждал он, год за годом, совсем одна, пока чистые сердца не встретят друг друга и не примут дары, которые он предлагал ей. Три встречи. Три предложения. И только тогда заклятие будет снято. Он вскочил на своего коня и улетел в ночь, а драгоценности у ее ног вновь превратились в цветы. В ту же ночь она умерла, и каждый год на ее могиле распускаются цветы, а дух леди Гвен, прекрасный, как молодая девушка, ждет и оплакивает потерянную любовь.

Джуд чувствовала, что вот-вот расплачется. И еще ее терзало какое-то странное беспокойство.

— Почему он не пришел за ней потом, не сказал, что все это неважно, что он любит и не может жить без нее?

— Потому что эта история закончилась так, как она закончилась. И почему бы тебе не признать, Джуд Франциска, что мораль этой сказки такова — доверяй своему сердцу и никогда не отталкивай любовь.

Она одернула себя, осознавая, что приняла эту сказку слишком близко к сердцу, даже за руки с Эйданом держалась.

— Может быть. Но верность, долг может дать, пусть не яркую, но долгую и наполненную смыслом жизнь. Драгоценности, хотя и довольно впечатляющие, не были ответом, которого она ждала. Ему следовало оглянуться назад, чтобы увидеть, как она хранила цветы, бывшие когда-то драгоценными камнями.

— Я же говорил, что у тебя здравый ум. Да, она хранила его цветы, — Эйдан легонько щелкнул пальцем по лепесткам цветов, стоящих в бутылке. — Она была простой женщиной с простыми мыслями. Но в сказке кроется больший вопрос.

— И какой же?

— Любовь, — их глаза встретились. — Любовь независимо от времени, препятствий остается навсегда. Теперь они ждут, когда проклятие завершит свой круг, а после соединятся в его серебряном дворце, что прямо под Холмом Фей.

Ей необходимо дистанцироваться от истории и заняться рассуждениями и объяснениями. Анализом.

— Очень часто в таких легендах есть дополнения: задания, поиски, предметы. Даже в фольклоре награда редко достается просто так. Для таких историй традиционен символизм. Девушка без матери заботится о пожилом отце, молодой принц на белом коне, использование таких элементов, как солнце, луна, море. Очень мало говорится об ее муже, словно он — средство, используемое для того, чтобы влюбленные не могли быть вместе.

Деловито записывая, она глянула вверх и увидела, что Эйдан в задумчивости смотрит на нее.

— Что?

— Мне нравится, как ты переключаешься туда и обратно.

— Не понимаю, о чем ты.

— Когда я рассказывал эту историю, твой взгляд был мягким и мечтательным, а сейчас ты сидишь прямая и такая правильная, очень деловая и разбираешь очаровавшую тебя историю на составные элементы.

— Насчет последнего ты абсолютно прав. И у меня не было мечтательного взгляда.

— Мне лучше знать, ведь я смотрел на тебя, — в его голосе снова появилась обволакивающая теплота. — У тебя глаза морской богини, Джуд Франциска, огромные и туманно зеленые. Они постоянно у меня в голове, когда тебя нет рядом. Что ты на это скажешь?

— Я скажу, что у тебя хорошо подвешен язык, — она встала, не зная, за что схватиться, какое дело себе придумать. И больше ей ничего не пришло в голову, как поставить чайник на плиту. — И поэтому твоя история получилась такой занимательной. Я бы хотела услышать еще таких легенд, чтобы сравнить с теми, что рассказывала моя бабушка.

Она повернулась назад и подпрыгнула от неожиданности. Эйдан стоял прямо позади нее:

— Что ты делаешь?

— Сейчас — ничего. — Окружаю тебя со всех сторон, разве не так? Подумал Эйдан, но постарался придать голосу легкость. — Я счастлив тем, что рассказываю тебе сказки, — он осторожно оперся руками о газовую плиту у нее за спиной так, что Джуд оказалась в кольце его рук и тела.

— И если хочешь, ты можешь как-нибудь тихим вечерком прийти в паб и найти там много желающих рассказать какую-нибудь сказку.

— Хорошо, — паника, подобно летучей мыши, заметалась в ее животе. — Это хорошая идея и я обязательно…

— Тебе понравилось в пабе вчера? Музыка?

— Ну-у-у-у… — от него исходил запах дождя и мужчины, и она не знала, куда девать свои руки. — Да, музыка была замечательной.

— Ты такой раньше не слышала? — он был близко, совсем близко, и даже мог видеть тонкий янтарный ободок между шелковой чернотой ее зрачков и туманной зеленью радужки.

— Ну, я знаю некоторые из песен, что играли вчера. Еще чаю?

— Я не против еще чашечки. Тогда почему же ты не подпевала?

— Подпевала? — нервы осушили ее горло и превратили его в пустыню

— Я наблюдал за тобой большую часть времени. И ты ни разу не запела: ни припев, ни куплет.

— Ах, это. — Пусть он отодвинется, он забрал весь ее воздух. — Я не пою, только если нервничаю.

— Это на самом деле так? — глядя ей в глаза, он подвинулся еще ближе, и его тело, скользнув, изумительным образом вписалось во все изгибы тела Джуд.

Теперь она знала, что делать со своими руками. Она быстро подняла их вверх и уперлась в грудь Эйдана:

— Что ты делаешь?