Драгоценности

— Благодарю тебя за все, — нежно сказала она, стоя у окна, а он смотрел на нее из постели, тронутый ее лаской. Направляясь к постели, она взглянула на пол, потом на потолок. — Проклятие, откуда-то ужасно течет, должно быть лопнула одна из труб. — Она не могла понять, откуда течет, сверху, с потолка или со стены, но на полу была лужица.

Он, нахмурившись, встал.

— Я ничего не вижу. Ты уверена? — Она указала на пол, он посмотрел на пол рядом с ней, затем снова на нее. Он догадался раньше, чем она. — Я думаю, это у тебя лопнула труба, моя любимая, — сказал он нежно, улыбаясь, не уверенный, что он должен сделать, чтобы помочь ей.

— Прошу прощения! — Она выглядела ужасно обиженной, а он тем временем принес полотенца из ванной, которую они устроили рядом со своей комнатой, и вдруг в ее глазах появился проблеск понимания того, что произошло. Этого никогда не случалось с ней прежде. У нее отошли воды. — Ты думаешь, это началось? — Она огляделась вокруг, пока он вытирал лужу полотенцами, и заметила, что ее ночная рубашка влажная. Он был прав. Это были воды.

— Я позвоню доктору, — сказал он, поднимаясь.

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Он сказал, что потребуется целый день, прежде чем что-то случится после этого.

— Мне будет спокойнее, если мы все же позвоним ему. — Но ему стало гораздо хуже после того, как он позвонил в больницу в Шамонт. Профессор уехал с тремя своими коллегами в Варшаву. Они решили помочь полякам, кроме того, в эту ночь в соседней деревушке случился ужасный пожар. Все медсестры были там, не хватало докторов. Отчаянно не хватало рук, и они не могли позволить себе заниматься обычными родами, даже для мадам герцогини. Первый раз абсолютно никто не обращал внимания на его титул.

— Родить ребенка совсем несложно, — отвечали ему.

Они предложили позвонить какой-нибудь женщине на соседнюю ферму или в отель, больше они ничем не могли помочь. Вильям просто не знал, что сказать Саре, когда поднялся наверх. Он чувствовал себя больным, корил себя, что ему следовало отвезти ее обратно в Лондон или по крайней мере в Париж. А теперь было слишком поздно. Если бы он принимал детей, но он не имел представления о том, как это делается, и Сара тоже. Она в этом отношении была даже более несведуща, чем он, если не считать того, что у нее произошел выкидыш, но тогда ей в основном давали обезболивающее. Вильям не знал даже, чем помочь ей при болях и как помочь ребенку, если бы возникли какие-то сложности. Внезапно ему вспомнились ее слова, что иногда может пройти целый день, прежде чем начнутся схватки. Он отвезет ее в Париж. Они были всего в двух с половиной часах езды, он нашел великолепное решение, подумал Вильям, поднимаясь в спальню. Но когда, вернувшись в комнату, он с тревогой посмотрел ей в лицо, то понял, что у нее начались настоящие схватки.

— Сара! — Он подбежал к постели, казалось, ей не хватало воздуха, и она боролась с болью, которая пронзила ее. — Доктора нет на месте. Ты сможешь доехать до Парижа?

Но при этом предложении она посмотрела на него с ужасом.

— Я не могу… Я не знаю, что может случиться… Я не могу ехать… Они все время приходят… и они ужасны.

— Я сейчас вернусь. — Он погладил ее по руке и бросился вниз по лестнице, решив посоветоваться с женщиной. Он позвонил в отель и спросил, не может ли там кто-нибудь помочь ему. Но девочка, которая взяла трубку, была дочерью владельца отеля, ей было только семнадцать лет, и она была очень застенчива. И Вильям понял, что от нее не будет пользы. Она сказала, что все, в том числе ее родители, ушли на пожар.

— Хорошо, если кто-нибудь вернется, любая женщина, которая считает, что она может помочь, пошли ее в замок. У моей жены начались роды. — Он повесил трубку и снова побежал наверх к Саре, которая лежала в постели, вся в испарине, тяжело дышала и застонала, когда он подошел к ней. — Все в порядке, дорогая. Мы сделаем это вместе.

Вильям пошел вымыть руки и вернулся обратно со стопкой полотенец, обложив ее ими. Он положил ей на голову прохладную ткань, и она начала было благодарить его, но боль была слишком сильной, и Сара замолкла на полуслове. Вильям бросил взгляд на часы, была уже почти полночь.

— Сегодня ночью у нас родится ребенок. — Он старался говорить бодро, держа ее за руку, а она пыталась сдержать боль, когда он смотрел на нее. Вильям не имел представления, что ему надо делать, чтобы помочь ей. — Попытайся тужиться вместе со схватками. Попытайся думать о том, что это поможет родиться нашему ребенку.

— Это ужасно… Вильям… Вильям… Останови это… Сделай что-нибудь!.. — Она вскрикнула, он беспомощно сел рядом с ней, желая помочь, но не зная как. Он не был уверен, что кто-нибудь мог здесь помочь, а Сара была поражена, как сильна эта боль. Было ужасно, когда произошел выкидыш, но сейчас она чувствовала себя намного хуже. Это превзошло ее самые худшие ожидания. — О Боже… О, Вильям… О… Я чувствую, это начинается!

Ему стало легче, что ребенок скоро родится. Если этот ужас продлится недолго, она вынесет это.