Драгоценность мага

       ...Нолия не кривила душой, когда утверждала, что здесь живет кудесник и, в то же самое время, здесь нет собственной магии. Магии здесь и в самом деле не было. Но было мастерство, вплотную граничащее с искусством или настоящей магией, и был... был еще какой-то злой рок, преследовавший все, что производилось мастером и придававшие его поделкам привкус темного колдовства.

       Его велосипеды развивали неплохую скорость, но их неудержимо влекло в дренажные канавы, швейные машинки имели несколько режимов работы, но почему-то больше тяготели к крови портных, чем к кройке и шитью... мясорубки вообще мало кто решался использовать, столько в них было стремления к насилию и членовредительству. Бытовало поверье, что с помощью одной из них, было совершено убийство. Да-да, убийство, причем так и оставшееся нераскрытым.

       В народе об этом человеке слагали легенды. Бравый полуорк Хранкуз Арказ не утруждал память и разум всякой досужей чепухой, а вот Натаниэль Дэфот кое какие, студящие кровь, истории слышал, иначе чего бы он так задрожал?

       Самое любопытное было то что под некоторыми зловещими сплетнями скрывалась мрачная правда. И велосипеды-камикадзе и швейные машинки-вампиры... Убийства мясорубкой, на самом деле, не случилось, но это лишь потому, что успели вовремя распознать, на что способны эти чудовища и партию у населения изъяли.

       Нолия знала все, потому что, благодаря супругу, имела отношение к этой и многим другим историям.

       Велосипеды, швейные машинки... Халивельду было интересно исследовать этот феномен "дурной руки", и любопытно на что еще способен мятущийся гений инженера вкупе с преследующим его роком, поэтому он оказывал Франциско покровительство. Собственно говоря, только из-за его поддержки, механика и не подвергали остракизму в самой радикальной форме, так что он вроде как был должником семейства Ларр. А теперь настал черед мастера отплатить, добром за добро, выручив супругу Халивельда из ловушки.

       Швейные мясорубки, несмотря на их истребительные возможности, не интересовали сейчас Нолию. Ее планы касались другого изобретения. С ним Сэм возился больше чем иная мать возится с любимым чадом. Он от него почти не отходил и, если где и можно было найти мастера, так это рядом. Живым или мертвым... хотя покойник мог конечно и изменить своим приоритетам.

       - Синьор Сэм Франциско? ~ прежде чем войти дальше, на всякий случай позвала Нолия. ~ Синьор Сэм Франциско, вы здесь? Вы живы? Это я, Нолия Ларр, вы должны меня помнить. Я супруга мэтра Халивельда Ларрского, Фиолетового Мага. Вашего друга и покровителя. Мне нужна ваша помощь.

       Ответа не последовало. Тогда волшебница сама нащупала включатель и засветила лампу под потолком.

       ...заручившись покровительством самого Фиолетового Мага, Франциско осмелел, начал проводить гораздо более изощренные эксперименты и вскоре увлекся идеей создать самобеглую коляску. Это заняло его надолго и все вокруг вздохнули. Одни облегченно - временное отсутствие доморощенного Кулибина показалось им хорошим признаком, другие наоборот. Мнения разделились. Кто-то предположил что изобретатель вышел из своего губительного творческого периода, остепенился наконец, может скоро женится и заживет простой и незатейливой жизнью рядового бюргера. Этой точки зрения придерживались не все. Те кто были поумнее и поопытнее, ожидали будущего с тоской - временное затишье, как это бывает у предгрозового штиля, указывало на то что худшее еще впереди.

       Дурные предчувствия, как им, дурным предчувствиям и полагается, не обманули. Аппарат получился на славу. Один лишь взгляд на него приводил в дрожь. Благодаря нечеловеческим (а, по мнению соседей, дьявольски нечеловеческим) усилиями, изобретатель умудрился оживить свое детище. При работе ОНО яростно чихало во все стороны грязной водой, шрапнелило крошкой каменного угля, сотрясаясь всем корпусом, совершало короткие, но абсолютно непредсказуемые даже для своего создателя, рывки.

       Непонятен ход мыслей конструктора приведший его именно к такой конструкции но коляска опиралась на три колеса, два больших и массивных с одной стороны и одно маленькое узенькое, больше всего напоминающее чайное блюдце, такое же погнутое и асимметричное из-за чрезмерных на него нагрузок, с другой. Сперва огромные чугунные близнецы помещались спереди а блюдце сзади и это был неприятный, но относительно безопасный вариант, но потом схема претерпела изменения и жизнь многих и многих оказалась под угрозой.