Драгоценная

Увы, расслабиться и начать серьезно волноваться о судьбе любимого я не успела. Корабль попал в сильный шторм, и его кидало из стороны в сторону. Я так боялась, что от встречи с очередным валом судно рассыплется на кусочки, что волноваться еще за кого-то у меня не получалось просто потому, что эти мысли уже не умещались в голове. Я стояла у иллюминатора, обеими руками накрепко вцепившись в поручень, и созерцала буйство стихии. Как вдруг судно, подпрыгнув на очередной волне, ухнуло в пучину, погрузившись в толщу воды.

Я вскрикнула от испуга, а потом замерла от восхищения. Сквозь воду просматривалось дно, усеянное, где кораллами, а где причудливыми обломками. Среди зарослей морской травы мельтешили блестящие рыбки. Услышав, как за спиной хлопнула дверь, я, не поворачивая головы, позвала бабушку посмотреть на эти чудеса.

Камень пятнадцатый

Через несколько дней мы прибыли на место. Сопровождавший нас шторм потихоньку утих, море успокаивалось, и в устье реки мы вошли, не привлекая внимания. Столица и дворец располагались не на побережье, открытые всем ветрам и врагам, поэтому к ее подступам мы поднимались по воде. Пересев с бабушкой в нанятый экипаж, мы отправились в городской особняк моих родителей, ибо появиться во дворце даже перед Анитой в непотребном виде я не могла. А уж к приемной короля меня бы и не подпустили.

Дом встретил нас траурным одеянием: окна были занавешены черной тканью, у дверей стояли венки с красно-черными цветами. И даже фасад будто постарел — обтесался, выглядел мрачно, под стать общему впечатлению. Сердце болезненно сжалось. Только бы с родителями все было в порядке…

От тревожных мыслей я разволновалась и, выходя из экипажа, чудом не оказалась на земле.

— Армель, соберись! — грозно процедила Леда. Сейчас назвать ее императрицей язык не поворачивался — просто строгая знатная дама. — Наверняка этот траур по любимой дочери. По тебе то есть! Поэтому возьми себя в руки и ступай в дом.

Осознав, что, скорее всего, бабушка права, я постаралась унять дрожь в руках и, подойдя к двери, активировала магический звонок. Потянулись секунды томительного ожидания. Сцепив пальцы в замок, я еле сдерживалась, чтобы не поторопить слуг неприличным стуком в дверь.

— Что вам угодно? Хозяева не… — начал говорить дворецкий и оборвал себя на полуслове, разглядев, кто перед ним. Не теряя больше ни минуты, я отодвинула в сторону старого Фредерика и побежала на поиски матушки…

Мы сидели в маминой гостиной, и я держала ее за руку, ожидая, когда она успокоится. После объятий и осмотра на предмет целостности мама не смогла больше сдерживаться и разрыдалась. Отца пока дома не было, но за ним тут же кого-то послали. Мне предстояло морально настроиться на встречу. Я очень любила своих родителей, и тем труднее было рассказать, что произошло в мою злополучную поездку.

Перемежая рассказ всхлипами, лия Шанталь поведала, что льер Ларион Сельтор, тар Турмалинский, он же, как оказалось, льер Идамас, вернулся ко двору один и вытребовал срочную аудиенцию у его величества. От короля Себастиана он вышел сам не свой. На попытки тара Озерского с ним поговорить не отреагировал, и вообще вел себя странно и агрессивно. Отец дал ему время до утра, чтобы прийти в себя, но утром Лариона уже не нашли. Он отбыл в неизвестном направлении — ни в городском доме, ни в тарстве его не было.

— И мы так и остались в неведении, куда ты делась, — всхлипнула мама. — А потом по дворцу поползли слухи, что ты погибла в результате несчастного случая. Но толком никто ничего не знал, а король отмалчивался.

— А тетя Аршисса? Она не появилась? — попробовала я отвлечь маму, потому как она опять поднесла платок к глазам.

— Нет, — навзрыд проговорила тариса, — тетушка тоже бесследно исчезла.

— Мамочка, успокойся, пожалуйста. Видишь, я вернулась, значит, и тетю найдем.

В этот момент в комнату размашистым шагом вошел льер Амиран Шанталь, тар Озерский.

— Дорогая, что произошло? Слуга не смог…

Отец не успел договорить, так как я поднялась из-за кресла, около которого присела, чтобы успокоить маму.

— Армель!

В общем, на объяснения с отцом ушло еще какое-то время, пока служанка не доложила, что моя гостья крайне недовольна тем, что ее так надолго бросили одну.

Самое сложное было объяснить родителям, кто такая Леда. Сначала они отказывались верить, что она императрица. Эту легендарную личность у нас при дворе, да и, пожалуй, вообще в королевстве, никто не видел, а портреты были рисованы в парадных нарядах, и получившийся на них величественный образ никак не вязался с той лией, что сидела в гостиной. В то, что эта «милая женщина» не только знаменитая правительница, но и моя дальняя родственница, родители в принципе отказались верить. Пришлось устраивать личное знакомство при таких странных обстоятельствах. Я боялась, что утомленная императрица разозлится, и нам тогда не поздоровится, но все обошлось благополучно.