Драгоценная паутина

Повернувшись на бок, она молча посмотрела на него. Ее сердце сжималось от любви. Во сне он казался таким молодым и беззащитным. Она наклонилась и нежно поправила каштановый завиток на виске. Какие длинные ресницы и какие густые. От прикосновения ее ласковых пальцев Рис проснулся, открыл глаза. Улыбка совершенно изменила его лицо.

– Доброе утро, – сказал он.

– Доброе утро, – ответила она, вдруг оробев.

Флейм натянула простыню выше груди, огненный локон упал на глаза. Она хотела убрать его, но Рис оказался проворней. Нежной рукой он провел по ее голове и Флейм почувствовала, что ее сердце почти остановилось. Какой прекрасный миг – из тех, что не забываются!..

– Рис, – прошептала она и погладила его по груди, коснувшись шелковистых волос. – Я люблю тебя!

У Риса перехватило дыхание. Он вдохнул, потом выдохнул. Он и раньше просыпался рядом с женщинами, и некоторые говорили ему такие же слова. Но он никогда не отвечал. До этого момента…

– Спасибо, – сказал он и нежно погладил Флейм по щеке. – Я тебя тоже очень люблю.

Внезапно Флейм с тревогой посмотрела на него.

– Но если ты этого не чувствуешь, не говори.

– Я никогда не говорю того, чего не хочу сказать, – ответил он, склонив голову набок. – А что?

– Ничего. Просто… Мы так плохо начинали. Я и не поняла, что ты мне понравился. Да и ты намекнул, что не веришь мне. – Флейм робко улыбнулась.

Рис засмеялся.

– Я так прозрачно тебе намекнул?

– Да, прозрачно как хрусталь!

– Ну что ж, иногда я тоже ошибаюсь, – насмешливо сказал он.

Это прозвучало так надменно, что Флейм шутливо ударила его по плечу.

– Ох, не слишком умно портить принадлежащую тебе вещь, – упрекнул он ее, притворно потирая плечо.

Флейм заглянула ему в глаза.

– Ты мой, да, Рис? Ты, правда, мой?

Он кивнул и с радостью увидел, как из ее глаз исчезло беспокойство.

– А не думаешь ли ты теперь, – что тебе лучше пойти к себе, переодеться на случай, если мой отец или твоя мать придут нас звать к завтраку?

Флейм захихикала и на цыпочках пошла к себе, чувствуя себя ужасно порочной…

Рис тихо засмеялся и закинул руки за голову. Херувимы улыбались ему с потолка. Итак, наконец он отдался женщине. Впервые в жизни влюбился. Это ощущение явно нравилось ему!..

Вернувшись в свою комнату, Флейм быстро приняла душ и очень тщательно выбрала платье. Белое, из легкого прозрачного шифона. Фасон самый простой: без рукавов, с глубоким вырезом уголком спереди и сзади и пышной юбкой. Белые босоножки на каблучке подчеркивали красивые икры и щиколотки.

Она подошла к туалетному столику, немного подкрасилась. Нанесла коричневатые тени вокруг глаз, чуть коснулась тушью ресниц и прошлась по губам персиковой помадой. Итак, она готова отправиться в Вудсток.

Слегка вздохнув, она направилась в столовую. Франческа подняла глаза от чашки с кофе и утренней газеты. Оуэн поцеловал ее в щеку. Флейм взяла тарелку и положила себе кусочек жареного бекона и яичницу. Едва она села за стол, как на пороге появился Рис.

– Мне показалось, что запахло едой, – весело сказал он, а глаза его жадно метнулись в сторону буфета, уставленного яйцами, беконом, сосисками, копченостями, фруктами, кашами и еще Бог знает чем.

Он был в выцветших джинсах, белой рубашке и поношенных, но очень удобных на вид кожаных коричневых туфлях. Волосы влажные после душа, подбородок свежевыбрит. От него пахло хорошим мылом и лосьоном. С замиранием сердца Флейм наблюдала за его грациозными и ловкими движениями. Никогда раньше она не встречала мужчину, который источал бы такую первобытную силу. Рис Декстер напоминал ей тигра…

Рис сел рядом с Флейм, и она могла поклясться, что от него исходит жар. Она чувствовала это обнаженными до плеч руками: ей не надо было смотреть, она знала, что кожа их покрылась пупырышками.

Оуэн и Франческа наблюдали за ними через стол. Какая чудная пара! Флейм – юная, праздничная. Рис – красивый, спокойный, мощный. И все же Франческа ничего не могла с собой поделать – она волновалась за дочь. Боялась. Она знала, что это такое, когда мужчина действует на тебя вот так. Она не сравнивала Риса с Малколмом, но все-таки… Женщина так… беспомощна, когда ей приходится бороться с собственным сердцем.

На пороге, заколебавшись, остановился Роджер. Вчера он не спускался в столовую, потому что в доме появился незнакомец. Теперь он переминался с ноги на ногу.

– Роджер! – Франческа первая увидела его. Она поднялась из-за стола. – Роджер, это Рис. Сын Оуэна. Рис, это Роджер.

Флейм рассказывала Рису о Роджере в самолете, поэтому он медленно встал и протянул ему руку. Глаза Роджера расширились. Он, очевидно, никогда не видел такого высокого человека. Потом Рис сказал:

– Привет, Роджер! Я рад наконец познакомиться с тобой. Флейм и Франческа постоянно говорят о тебе.