Драгоценная ночь

– Шампанское. Фруктовые коктейли. «Грязный ковбой» – кажется, так его называют в барах?

Эва рассмеялась. Он явно не одобрял перечисленное.

– Я люблю шампанское и фруктовые коктейли, это правда. Но вообще, я простая девчонка и предпочитаю всему этому бутылочку пива.

Блэйк поперхнулся. Он поверить не мог. Чтобы доказать ему, что говорит правду, Эва запрокинула голову и сделала три долгих и очень сексуальных глотка. Его взгляд скользнул вниз по ее шее, к груди – не слишком большой, не слишком маленькой и очень аппетитной. Она встретила его взгляд понимающей полуулыбкой; веки ее были слегка опущены.

Глаза их встретились. Грудь и живот, казалось, потяжелели и напряглись. Не сводя глаз с Блэйка, она поигрывала горлышком бутылки, водя пальцами вверх и вниз по запотевшему от холода стеклу.

После трех месяцев щепетильной вежливости он, наконец, смотрел на нее с чисто мужским интересом.

– Не стоит судить о книге по обложке, Блэйк, – пробормотала она.

Блэйк сделал глубокий вдох в унисон ее словам. Ее обложка разительно изменилась за последние двадцать четыре часа, с момента покушения. И он не был уверен, что ему по душе непредсказуемая женщина, которую он видел перед собой. По крайней мере, предыдущую Эву Келли он уже знал.

– Я накрою стол, – сказал он, отворачиваясь и радуясь, что ему есть чем занять свой разум и свои руки. Чем-то, помимо нее.

Глава 6

Эва умирала от голода к тому времени, как они сели есть. Сочные стейки, свежий зеленый салат и теплые роллы из духовки с чесночным маслом, которое она сама взбивала.

– Где ты научилась готовить? – спросил Блэйк, впившись зубами в стейк и издав звук наслаждения.

У нее забилось сердце, а в области живота стало тепло. Эва пожала плечами:

– У отца. Он был шеф-поваром. Мои самые ранние воспоминания о нем связаны с кухней. Наше с ним любимое место. Думаю, я впитала его знания.

Блэйк поднял брови:

– Ты говорила, он умер?

Эва кивнула:

– Мне было двенадцать. Сердечный приступ.

Блэйк смотрел на пряди ее волос, еще влажные, блестевшие под светом вечерних ламп.

– Было трудно?

Эва кивнула. Ему и половины не узнать.

– Эмоционально и финансово. У него был собственный ресторан, почти обанкротившийся. Это было тяжелое время.

Блэйк видел, что она не хочет говорить об отце. Он понимал ее. Он тоже был замкнутым человеком.

Три месяца она жила словно открытая книга. Как золотая рыбка в аквариуме. Было намного проще думать о ней как о модном бренде. Считать ее «Корпорацией Эвы Келли», а не женщиной из плоти и крови.

Это не вязалось с последними сутками. Когда она спала в его кровати, готовила в его кухне, танцевала у его раковины. В своем платье. Очень коротком и облегающем.

Эва стала собирать со стола тарелки.

– Оставь их, – сказал Блэйк, тоже поднимаясь. – Я все сделаю.

– Мне нетрудно, – ответила Эва. Она прекрасно понимала, что украла у него отпуск, беспардонно вторглась в его планы. Самое лучшее, что она могла сейчас, – не сидеть без дела. Она не хотела, чтобы Блэйк думал, будто элитный образ жизни сделал ее неженкой. Ей не требовались ни обслуга, ни особый уход.

Он взял у нее тарелки:

– Ты готовишь, я мою. Таковы правила этого дома.

Эва помедлила, держась за края тарелок, когда он потянул их на себя и ее вместе с ними. Теперь их разделяли лишь две тарелки. Она вновь ощутила вибрацию, которая присутствовала между ними, переполняя собой каждый вздох и удар сердца. Что бы он сделал, если бы она просто наклонилась и поцеловала его? Все-таки хорошо быть высокой – не приходится вставать на цыпочки. Его губы были прямо перед ней. На одном уровне.

– Правила корабля, – пробормотала она.

Блэйк глотнул, следя за тем, как ее глаза остановились на его губах, после чего их взгляды снова встретились. Он не сомневался, что она хочет поцеловать его, и боролся с внезапным желанием облизнуть губы, дабы не выдать себя. И не подстегнуть ее к действию.

Он почувствовал, что расстояние между ними сократилось, и ему пришлось сразиться еще с одним демоном – желанием поцеловать ее. Вместо этого он тихо улыбнулся и сделал шаг назад, забирая себе тарелки.

– Правила корабля, – бодро согласился он.

Эва смотрела, как он поворачивается и идет к раковине, изо всех сил стараясь обуздать нахлынувшее желание. Она не сомневалась, что он собирался ее поцеловать. Почему же не поцеловал?

Может, он один из тех парней, которые боятся целовать ее? Опасается близости с супермоделью? Близости как таковой? Странно, но таким мужчиной он ей не казался. Она полагала, что если он мастер на все руки, то обладает этим же качеством в спальне.

– Хорошо, как скажешь, – сказала она, наконец обретя дар речи. – Твой корабль, твои правила. – Она огляделась вокруг, дабы на что-нибудь отвлечься, и взгляд ее упал на телевизор. – Ты не сочтешь меня жуткой лоботряской, если я включу новости и послушаю, что говорят обо мне?

Блэйк покачал головой – все лучше, чем когда она стояла посреди каюты, взглядом прожигая дырку в его затылке.

– Нет. Пульт управления на телевизоре, – ответил он. – Я сделаю нам кофе.