Dragoste în ciuda (СИ)

— Твоя душа крепко держится за бренное тело, правило Сущего, — бес поднял глаза вверх, сложив ладони в молитвенном жесте, и продолжил, — незавершённые дела заставляют человека подниматься даже со смертного одра.

Влад огляделся по сторонам. Странно было видеть себя и Ноэ в круге света, окружённом стелящимся рядом туманом, шипящим, словно от ожога, но не смеющим задеть их. Ноэ продолжил:

— Твою душу… хм… — он задумался. — Твою душу не смог бы украсть даже сам дьявол… она утопает в лучах лазурного света, слышал бы ты слова молитвы, — бес смутился, — её голос: так ангелы поют по утрам, обращая своё лицо на запад…

— Лале, — прошептал Влад с горечью. — Я должен вернуться…

— Ты перебил, — Ноэ чуть приосанился и горделиво произнёс. — Я тот, кто проведёт тебя…

— Мне нечего тебе дать, — вновь вклинился он, и его глаза полыхнули синим огнём. — Жизнь у меня забрал стригой, а душой владею не я.

— Пф-ф-ф-ф, — Ноэ закатил глаза, — все демоны заключают сделки по одной и той же схеме, — и протянул, словно ребёнок, — ску-у-у-чно…

Бес выждал театральную паузу, поспешно продолжив, видя, что визави начинает звереть.

— Скажем так, я — делец, люблю вкладываться в перспективные проекты… — пояснил он.

— Значит, я — перспективный проект? — спросил Влад, складывая руки крестообразно на груди, надменно. — А выгодно-то почему?

— Я чувствую твой потенциал для этого мира, — проговорил он и прищурил глаза.

— Не собираюсь здесь оставаться, — мрачно произнёс тот.

Ноэ усмехнулся, его взгляд цепко прошёлся по лицу Влада, как будто знал больше, чем дозволено сказать сейчас, и посмотрел на часы. Увидев недоуменный взгляд Цепеша, он пояснил:

— Это механизм, он показывает время, — Ноэ растягивал слова, словно объясняя умалишённому.

Князь улыбнулся и произнёс:

— Я догадался.

— Оу, — блондин удивился. — Догадливый какой.

Мужчина красноречиво посмотрел на него.

— Будем болтать и дальше или выбираться?

— Путь отсюда тернист и сложен… — начал было он.

— Я пойду на всё, чтобы выбраться из Нави, чтобы снова очутиться дома, — твёрдо заявил Влад, встретив решительный взор Ноэ.

Замок Влада Дракулы. Валахия.

— Не скупитесь, — приказала Лале, стоя возле стола Влада в его кабинете, и смотрела на окруживших её приближённых князя и бояр. — Дайте столько золота, сколько можете, — ей поклонились, взглянув на Димитрия, продолжила, — готовьте лошадей, сегодня мы продвинемся чуть дальше…

— Ещё чуть-чуть и топи, сударыня, — пробовал возразить кто-то из присутствующих.

Женщина сощурила глаза, ноздри носа затрепетали, взгляд стал тёмным.

— Мы проедем всю Валахию, от деревни до деревни, прочешем все леса и зайдём в самые непроходимые болота, но мы найдём нашего господина, по-другому и не будет, — твёрдо сказала она и махнула рукой.

Люди стали расходиться, а Лале уже забыла о них, рассматривая карту. Где-то глубоко внутри клокотало отчаяние: чёрное, вязкое, настолько густое, что если она позволит себе в нём задержаться, то её затянет с головой, она скроется в нём навсегда.

«Не должна, не должна, не должна», — твердила она про себя, вспоминая сыновей, унаследовавших черты их отца: те же волосы, те же глаза, слёзы уже спешили хлынуть, но неимоверным усилием воли женщина сдержалась.

— Елизавета, — раздалось тихое, и только один мог её так называть.

Она обернулась к Раду.

— Тебе надо отдохнуть, — сочувствующе проговорил он, взглядом обегая её усталое лицо.

— Не сейчас, — ответила она, хватая плащ и накидывая на себя.

— Дети, — напомнил тот.

Уже почти дошедшая до двери, Лале обернулась.

— Раду, ты не хочешь продолжать поиски? — казалось, вопрос достиг цели, сильные ладони нервно обхватили эфес меча.

Их взгляды скрестились. Испытующий её и непроницаемый мужчины.

— Лале, — начал он мягко. — Ты так устала…

— Отдохну, когда обниму Влада, когда приведу его к детям, когда мы снова будем вместе, — её голос предательски дрогнул.

Она всё так же неотрывно смотрела на того, кто по крови был близок к её мужу более всего. Любимые черты Влада, сквозящие порой даже в мимике, но холодность, прячущаяся в них, иногда сбивала с толку. Лале гнала от себя крамольные мысли, считая, что все возражения Раду продиктованы заботой о семье брата.

Мужчина поклонился, соглашаясь со словами княгини. Тем временем она покинула кабинет и направилась по коридорам холодного замка, чужой страны, языка, народа, которые стали родными благодаря мужу. Она вышла к хозяйственным постройкам, ей необходимо было распорядиться о горячей провизии для ищущих её господаря. Надо было всё контролировать, самой, а иначе можно было сойти с ума от того чувства безысходности, что наполняло её с новой силой каждый раз, когда Аслан отрицательно качал головой, приезжая с очередного рейда, и когда она видела лица людей, обречённо идущих на риск.

Лале хотела было войти в помещение, пышущее жаром и обдающее съестными запахами, но её тронули за руку, и она, отшатнувшись от испуга, увидела перед собой ту девушку, которой когда-то подарила платок. Она ухватилась за её руку и улыбнулась.

— Госпожа, — поприветствовала она Лале.