Dragoste în ciuda (СИ)

— Не говори того, чего тебе не понять, Влад должен держать всю страну в повиновении и в смирении, вряд ли это удастся человеку с другой верой, или ты так о Раду печёшься? Тебе так не хочется отпускать от себя нежного юношу? — последнее произносится насмешливо, так, чтобы Мехмеду прийти в себя окончательно, искусать губы в кровь, но он смиряется и отвешивает почтительный поклон. — То, что они разных вероисповеданий, не даёт тебе повода решать за свою сестру, за кого ей выходить замуж, так совпало, что и молодые не против, а значит, что после всех приготовлений я отпущу их в его королевство, послушный нам правитель гостеприимно распахнёт двери в Европу, поможет безболезненно захватить власть над этой территорией и продвинуться дальше, нам нужен этот брак, сын, — Мурад вновь садится в кресло, видя, как Мехмед овладевает собой, как щёки вновь приобретают природную бледность и он склоняется в смиренном поклоне перед отцом.

Ещё мгновение, и будущий султан выходит из покоев отца. На его лице вновь отражается гнев, душевная мука и печаль. Несколько поворотов и длинных переходов по витиеватым коридорам дворца Топкапы и вход в его покои. Он, словно загнанный зверь, ходит по прохладной зале, и отчаяние всё больше искажает его черты лица.

Он зовёт прислужника и проговаривает ему указ, тот кивает и быстрым шагом удаляется из покоев хозяина. Мехмед в нетерпении меряет комнату шагами. Он даже не сразу замечает, как тонкая фигура юноши замирает около входа, чуть склонившись в почтительном поклоне.

— Раду, — выдыхает Мехмед, наконец-то увидев его, юноша поднимает свой взгляд на шехзаде, — к чему эти условности? Входи, — говорит он горячо и видит, как в глазах того вспыхивают тёмные звёзды, заволакивая взгляд тонкой пеленой, отчего и сам мужчина становится неспокойным.

Мехмед подзывает юношу к себе повелительным жестом, и тот подходит лениво, словно огромный кот, чуть отводя волосы с плеч, что заставляет шехзаде напрячься всем собою, почувствовав тянущую, пульсирующую сладкую «боль» в паху. Раду настолько прекрасен, что будущий султан, никогда не замечавший пленников, как-то увидел, что юноша плетёт венок, и с тех пор он потерял голову. Волнистые тёмные волосы, ниспадающие на плечи, синие глаза, в которых, кажется, плещется само Чёрное море, стройный стан и нежная кожа заворожили его.

Однажды он заговорил с ним и узнал, что его зовут Раду, а ещё то, что тот хорошо воспитан, а самое главное, он предан Османской империи, и это не просто слова. Раду стал взрослеть под присмотром шехзаде, который старался дать ему всё самое лучшее: образование, сладости, подарки, нежность, покровительственную любовь. Иногда он видел в глазах валахского юноши тот же отблеск, с которым он смотрел и на него.

— Ты уже, наверное, знаешь, что… — заговаривает с Раду Мехмед.

— Да, повелитель, — говорит тот смиренно, но в его взоре и близко не теплится это чувство, — но я бы предпочёл остаться здесь, — на секунду умолкая, — с Вами, шехзаде…

— Мехмед, — поправляет его тот и нарочито медленно подходит к нему, сбивая своё и дыхание юноши.

— Мехмед, — робко вторит тот, на секунду прикрывая глаза и трепеща ресницами, что заводит шехзаде ещё сильнее, вздрагивая и ощущая жёсткие пальцы на подбородке, неожиданно нежно сжимающие его, большой палец кружит по губам, заставляя приоткрывать их. Раду проводит языком по кончику пальца, срывая стон с губ будущего главы огромной империи.

Шехзаде дышит всё тяжелее, с трудом находит в себе силы отдёрнуть палец, но отпускать подбородок не торопится.

— Скажешь, рано? — набравшись смелости, произносит Раду. — Увидимся ли ещё? — взгляд печальный.

Мехмед неожиданно подаётся вперёд, врываясь в рот скромного юноши настойчиво, быстро жаля языком, исследуя, наслаждаясь тем, как тот вплотную прижался к нему, чувствуя, как напрягся его член, ощущая желание взять то, о чём мечтал всё долгое время, пока рос Раду. Рваные взаимные движения по спинам, поцелуй, затягивающий обоих в сладкое безумие, покалывающее, пульсирующее ощущение внизу живота. Мехмед отстраняется и ненасытным взглядом смотрит на любовника.

— Возьми же, — хнычет тот и ластится к рукам будущего повелителя щеками.

— Нетерпеливый какой, — цокает языком шехзаде, проговаривая это вибрирующим от страсти голосом, с головой выдавая себя.

— Хочу тебя, — шепчет Раду и вскрикивает, когда Мехмед разворачивает его к себе спиной, отбрасывая волосы с плеч юноши, быстро целуя обнажившуюся, холёную, бледную кожу.

Ладони бегут по высоко вздымающейся груди, сжимая её, вниз, к сосредоточию его мужской силы, освобождая того от штанов, и шехзаде удовлетворённо проводит рукой по напряжённому стволу, наслаждаясь стонами юноши.

— Хорош! — вскрикивает он, продвигая ладони к поджарым бёдрам, ощущая дрожь парня.