Дозоры

— Хуже. Поругался с главой варшавского Дневного Дозора. С которым всегда был в приятельских отношениях. Кончилось дуэлью.

— Ой-ой… — сказал я.

— Вампир проиграл, хотя шанс у него был. Высший против Высшего, маг обычно посильнее, но вампир был поопытнее… Но проиграл, полагаю — поскольку был пьян. Попал под «серый молебен».

— Почему я не слышал? — удивился я.

— Потому что это было в одна тысяча девятьсот восемьдесят первом году. Поссорились они, кстати, на политической почве — глава Темных был убежденным коммунистом и поклонником Ярузельского, в то время как вампир…

— Ольга, стоп! — Я поднял руки. — Меня не интересуют политические взгляды вампиров тридцать лет назад. Почему у вампиров с тех пор не было Мастера Мастеров?

— Да потому что новый Мастер Мастеров появляется, убив предыдущего. А если предыдущий погиб не от руки вампира — то за звание нового должны сразиться не менее двенадцати Мастеров — и остаться должен только один. Они, конечно, с технической точки зрения уже мертвые, Антон. Только жить все равно хотят. Один идиот, который бросает вызов Мастеру Мастеров, рано или поздно находится. А вот двенадцать придурков, которые отправятся на смертный бой, — такого пока не нашлось. И еще лет сто может не найтись. Профит с этого поста никакой, разве что самолюбию льстит. А проблем — выше головы.

— Matka Boska, jak mógł Wampir-Żyd zginąć od «Szarego Nabożeństwa» Ciemnego komunisty? Jak w ogóle u ich w głowach to godziło się? — воскликнул я.

Ольга иронически покосилась на меня.

— Ты что, Антон, вчера «Петрова» на себя наложил?

— Ну да, — смутился я. — Французский я не знаю, но для простоты общения… Как ты узнала?

— Ты сейчас по-польски возмущался, — хмыкнула Ольга. — «Петров» ведь вколачивает не один язык, а пятнадцать самых употребительных. Надо же, никогда не думала, что польский входит.

— Но как все-таки его угораздило?! — Я ударил кулаком по столу. — Мастер Мастеров — еврей! Это ведь оксюморон! Иудей не имеет права пить кровь!

— Он был нерелигиозным, — сказала Ольга с улыбкой.

— А глава Темных — коммунист? Как у него все это уживалось с научным атеизмом?

— Он объяснял способности Иных исключительно с материалистической точки зрения. Антон, хватит возмущаться. Это уже случилось, причем давно. Вампиры не особо рвались выбрать нового Мастера Мастеров. Не хотят и сейчас. Через три дня они собирают Высокую Ложу, но я бы не питала лишних надежд.

— Ольга, почему так? — спросил я. — У Дозоров нет общего руководства, только региональное. У оборотней в принципе нет главных. У вампиров и ведьм вроде как есть… А по сути, нет, сгинули главные — и вроде все только рады.

— Потому что мы одиночки, Антон, — ответила Ольга. — Мы даже не волки, те живут в стаях.

— Чушь, чушь, чушь! — Я взмахнул рукой. — Знаешь, что мне вчера сказал Егор? Я его предупреждаю, что не надо ехать. Предлагаю инициацию, чтобы он уже никогда не стал Зеркалом. А он говорит: «Да у какого человека тут могут быть сомнения, что тут выбирать-то!»

— Ну так он человек, — сказала Ольга. — Живой. Мятущийся. С идеалами и заблуждениями. А они — Иные. Вампиры. Нежить. И к тому же ты забываешь одну вещь, Антон. Именно вампиры, как мы теперь понимаем, считают себя самыми первыми Иными. Именно вампиры заключали договор с Двуединым. Может быть, они не так уж и рвутся с ним сразиться?

— Никто не любит кровососов, — кивнул я.

— Ты отстал от жизни, — сказала Ольга. — Их пиар-кампания была очень мощной, охватила почти все страны. Молоденькие девочки, если показать им настоящего вампира, сами с визгом кинутся к нему, подставляя шейку.

— Я тут недавно общался с молоденькой девочкой — она была не в восторге от вампиров.

— Так ее тетка сосала, — ухмыльнулась Ольга. — А был бы юный красавец, способный часами таскать ее на руках, — могло бы и иначе повернуться. — Она посерьезнела. — Пока мне помощь не нужна, Антон. Вампиры сидят в своем гнезде на Манхэттене…

— В Нью-Йорке?

— А где же еще? — удивилась Ольга. — Это их святыня! Мекка! Иерусалим! Там самое большое поголовье на душу населения, там самые старые ложи, клубы, салоны. Заведения легальные и нелегальные. Все там есть. Сейчас они будут судить и рядить, решать, что им выгоднее.

— И пить кровь.

— Да, конечно. — Ольга вздохнула. — Более того, поскольку сбор Мастеров в какой-то мере инициирован нами, я почти убеждена — им выдали дополнительные лицензии.

Я молчал.

— Жизнь — грязная штука, — сказала Ольга. — А жизнь после смерти — совсем уж мерзкая. Иди домой, Антон, и ложись спать. На тебе лица нет.

— Ведьмы тоже будут решать этой ночью, — сказал я. — Но я могу пока повозиться в архиве…

— Антон, ты работаешь в команде, — сказала Ольга. — Успокойся. Не пытайся успеть везде. Ты притащил Егора — молодец! Теперь отдохни хотя бы до вечера. Все думают. Все читают документы. Все расспрашивают самых старых Иных. Ты заслужил отдых.

Я встал и кивнул:

— Хорошо. Даже спорить не стану. Но займитесь особо этой вампиршей, которая писала мне послания из инициалов укушенных. Она ведь ухитрилась прогнать Двуединого, верно?