Довмонтов меч

Наконец Антоний выбрал для поселения камень на берегу моря, где провёл некоторое время в посте и молитвах. Но однажды на море разыгралась буря невиданной силы, камень вырвало волнами и уволокло в морскую пучину. Несчастный Антоний, не переставая молиться, крепко держался за камень обеими руками, словно в нём и была надежда. Так три дня носились по бурлящим водам камень и человек, и наконец камень был выброшен на берег неизвестной, но довольно широкой реки.

Это Антонию Римлянину река была неизвестна, но местным жителям, новгородским гражданам, известна она была хорошо. Новгородцы, встав однажды рано утром, к удивлению своему, обнаружили в трёх верстах от княжьего двора большой камень на Волхове, а на камне — незнакомого мужа странного вида. Муж тот заданных ему вопросов не понимал, но не переставал кланяться и креститься. Знаками же он пытался рассказать, что прибыл на камне с моря.

Тогда новгородцы сходили за ремесленником, который знал не только немецкий и греческий, но и латынь. Человек с камня сообщил ему, что прибыл сюда из Римской Италии, и поинтересовался, что здесь за река. Когда же ему объяснили, что река эта вовсе не Тибр и называется она Волхов, а место — Великий Новгород, человек был столь потрясён, что долгое время молчал.

Наконец Антония Римлянина повели к собор Святой Софии к святителю Никите, и тот, выслушав его историю, подтвердил всё сказанное ремесленником. Наутро святитель Никита вместе с дьяком-летописцем лично посетили камень Антония и подробно осмотрели его. Святитель хотел оставить Антония при кафедре, но римлянин испросил благословения жить на том месте, где определил ему Господь. Святитель благословил преподобного основать при том камне монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы.

К Антонию стали приходить местные жители за благословением, от них довольно скоро он научился русскому языку. Испросив у посадников место, он построил и освятил небольшой деревянный храм. Даже перечисленных событий хватило для того, чтобы о них говорил весь город и чтобы сведения о них были вписаны во все новгородские летописи. Так и было. Все до одной летописи пишут о чудесном прибытии преподобного Антония на камне в Новгород. И рассказывают это не выдумщики затейливые, а сами свидетели событий и хорошо Антония знавшие.

Но чудеса на том не пресеклись. Однажды рядом с камнем рыбаки ловили неводом рыбу, а выловили бочку. Римлянин сразу узнал в ней ту, куда вложил он своё имущество.

— Бочка эта моя, — сообщил он рыбакам.

— Так всякий может сказать, — ответили рыбаки, — мы поймали её, стало быть, она наша.

— Пойдёмте на суд к посаднику, — предложил Римлянин.

Рыбаки вместе с Римлянином погрузили тяжёлую бочку на воз и доставили её на суд.

— Ежели ты перечислишь подробно, что в этой бочке, а я прикажу её открыть и сказанное тобой подтвердится, значит, она твоя. А нет — стало быть, бочкой будут владеть рыбаки.

Антоний Римлянин перечислил священные сосуды из домовой церкви родителей и даже вспомнил надписи, что были сделаны на тех сосудах. Ещё в бочке были золотые монеты. И Антоний точно знал сколько.

Посадник при свидетелях приказал бочку вскрыть. И рыбаки, и сами свидетели с нетерпением ждали, что же там обнаружится.

Да, странный человек, чудесно прибывший на камне, был прав — в бочке были аккуратно уложены церковные сосуды с надписями, о которых говорил Антоний, и размокший кожаный мешок с золотыми монетами. Правда, одна монета оказалась фальшивой: морская вода смыла с неё тонкую позолоту.

Антоний завладел вновь обретённым имуществом и на золотые монеты купил у посадников землю вокруг будущего монастыря и рыбные ловли. Скоро он построил в монастыре каменный храм взамен деревянного, который освятил епископ Новгородский Иоанн. Монастырь разрастался, братия поставила Антония игуменом, и до глубокой старости чудесный человек управлял основанной им же обителью, постоянно её благоустраивая, закупая редкие книги в монастырскую библиотеку и лично участвуя в их переписывании.

В тот-то монастырь Антония Римлянина и был послан инок Кирилл за кой-какими книгами, чтобы обогатить ими псковские обители.

На долгом пути он часто размышлял о чуде. А потом записал свои размышления, ибо князь исполнил своё обещание о пергаменте. Чудо же, как и всякое проявление Божией воли, нельзя толковать и мерить земными мерками, ибо людскому уму оно не подвластно, — так намыслил инок Кирилл на пути в обитель Антония Римлянина. То же, что толкуемо, — то и не чудо вовсе, а творения изощрённого ума. А потому чудо и должно восприниматься одною душою, без долгих размышлений.

А ещё инок Кирилл записал плоды многих своих исчислений. Путём сложных расчётов, доступных немногим, он определил, сколько прошло месяцев от начала сотворения мира, сколько дней и сколько дневных часов.