Доверьтесь мне. Я – доктор

– Осталось совсем немного. Мы уже прошли больше половины, потом вернешься в свою хирургию и будешь делать именно то, что всегда хотела. Тебе сразу станет легче. Это просто период адаптации, только и всего. Все знают, что надо пережить первый год, а потом все пойдет как по маслу, – говорю я, пытаясь убедить не только ее, но и самого себя.

Она медленно кивает.

– Возможно.

Потом у меня срабатывает пейджер, я встаю и отправляюсь назад в отделение, оставив Суприю с ее диктовкой.

Четверг, 12 февраля

Выходим с Руби на короткий перекур. Словно по волшебству из воздуха материализуется дама в белом халате и, проходя мимо, прожигает нас взглядом. У меня по спине бежит холодок.

– Она специалист по болезням легких, – объясняет доктор Палаши, только что присоединившийся к нам. – Не обращайте на нее внимания.

Мне хочется поговорить с ним о Льюисе, но неловкость мешает начать. Вместо этого передаю ему список пациентов на рентген.

Среда, 18 февраля

Сегодня я зашел к Труди и был потрясен, увидев другого человека за ее столом с пирожным в руках.

– Я принес тебе письма подписать… – начинаю, уже осознавая свою ошибку.

– О, дорогуша, теперь это не ко мне. Тебе надо обратиться к медицинским секретарям дальше по коридору, они занимаются делами доктора Пайка. Ты уже познакомился с Джули? Она новый интерн мистера Баттеруорта.

Гляжу на нее, холодно улыбаясь. Целых полгода мы с Труди регулярно пили чай, и вот, через каких-то пару недель, меня уже заменили кем-то другим.

Внезапно я понимаю, что точно так же кого-то сменил, придя в хирургию. Такова работа в больнице: напряженные, тесные взаимоотношения, рождающиеся из напряженного, тесного сотрудничества, но в крайне изменчивой среде. Пациенты выписываются, доктора переводятся, и только секретари и консультанты остаются на своих местах, привыкая к постоянному круговороту людей в своей жизни. Говорю, обращаясь к Джули:

– Не грусти. Мистер Баттеруорт не так уж плох.

И добавляю, переводя взгляд на Труди:

– Она за тобой присмотрит.

Пейджер пищит, и я автоматически протягиваю к нему руку, но тут понимаю, что это не мой. Труди уже набирает номер.

– Джули сейчас занята, на совещании, – говорит она в трубку, а Джули смеется и шепчет:

– Спасибо!

Выходя, слышу, как Труди ей говорит:

– А ты когда-нибудь была у мистера Баттеруорта в кабинете? Пойдем…

Четверг, 19 февраля

Они сами называют себя ведьмами, о чем с хохотом заявляют мне прямо с порога. Странное совпадение – всех троих зовут Мэри.

– Мы тут… – начинает одна.

– …как сестры, – подхватывают две других в унисон.

– Вот только Мэри слишком худая для моей сестрицы, – говорит самая крупная из них, кивая на молоденькую худышку, сидящую напротив.

– Да к тому же ты мне в матери годишься, – отвечает худышка, и остальные заливаются смехом.

Я стою и смотрю на них, понимая, что в целом они именно так и общаются между собой. Они похожи на заводные игрушки: я повернул ключ и теперь могу сесть и насладиться зрелищем. Это и есть медицинские секретари. Каждая работает на своего консультанта, но кабинет у них общий. Мэри 2, прозванная так потому, что ее стол стоит под углом, между столами Мэри 1 и Мэри 3, – секретарь доктора Пайка.

– Мы часто помогаем друг другу, – информирует меня Мэри 1, самая крупная и старшая из них.

– Она так медленно печатает, – перебивает Мэри 2, тыча пальцем в Мэри 3, младшую и худую, – что половина пациентов умрет от старости, прежде чем получит свою выписку.

– Вот и неправда, – вмешивается Мэри 3 с наигранным возмущением, – я печатаю быстрее тебя.

Тихонько кладу письма и надиктованные выписки в лоток с входящей корреспонденцией и выхожу, пока они вызывают друг друга на соревнования по машинописи.

Понедельник, 23 февраля

Руби всю неделю ходит как в воду опущенная: Любимчик Домохозяек уехал в отпуск. Она специально попросила отпуск на то же время, но он сразу дал ей понять, что ехать вместе не хочет. Сказал, что проводит отпуск с друзьями и никак не может ее взять. Будут только мужчины, объяснил он, отчего я сразу заподозрил, что в действительности он везет отдыхать свою новую пассию-интерна. Погода стоит дождливая, поэтому Руби целый день слоняется по квартире. По крайней мере, он забрала мои вещи из химчистки. И на том спасибо.

Вторник, 24 февраля

Руби летит на Кубу. Сегодня вечером. Больше ни минуты она не просидит в квартире, сообщает она, когда я возвращаюсь домой.

– Что? – восклицаю в ответ. – Ты не можешь полететь на Кубу вот так, в одиночку. Тебя там убьют, или похитят, или еще что-нибудь. Потом, ты обещала постирать мои вещи. Я думал, ты будешь готовить мне ужин, отмоешь ванную и…

Понимаю, что это звучит эгоистично, но мы вроде бы договаривались, что тот, у кого отпуск, помогает второму вести подобие нормальной жизни.

– Не оставляй меня! Подумай о детях, – молю я ее.

Руби закатывает глаза.