Доверьтесь мне. Я – доктор

Медицина изобилует дивными совпадениями. Во время учебы трудно удержаться и не поверить в существование верховного творца, до того тонко все переплетено: потрясающее взаимодействие химических элементов в организме, невероятно сложные нервные сети, отвечающие за физиологические функции, трансляция генов в протеины, волшебное превращение группы клеток в человеческий эмбрион. Все находится в балансе, в равновесии. Медицина, собственно, и есть наука о балансе. Переборщи с одним, убавь другого – и вот тебе недомогание, болезнь, патология. Это отлично отражает древняя китайская концепция Инь и Ян. Но иногда я думаю, что каким-то мистическим, загадочным образом регулирует себя не только организм, но и весь наш мир.

Конечно, я повидал достаточно болезней и страданий, чтобы убедиться: кармы не существует. Хорошие люди заболевают, а плохие – нет. Это чистая случайность, никакой справедливости. Но время от времени происходит невидимый сдвиг, поворот судьбы, заставляющий тебя улыбнуться и в очередной раз задаться вопросом, так ли случайно все в этой жизни. Именно это сегодня произошло.

Раз в неделю мы по очереди дежурим в составе реанимационной бригады. Нам выдают особый пейджер, на который приходит сигнал, если сердце кого-то из пациентов перестало биться. Мы бросаемся туда и пытаемся заново его запустить. В теории это захватывает, но на практике тут смешиваются скука (потому что пейджер сигналит редко) и откровенный страх (потому что иногда он все-таки сигналит). Немного облегчает ситуацию тот факт, что ты – часть команды, вместе с опытными врачами. Сегодня пейджер сработал. Мы бросились в палату.

– Вторая койка! – крикнула медсестра.

Я схватил электрокардиограф и стремительно покатил его к кровати больного. А там, глядя прямо на меня, стоял Льюис и делал непрямой массаж сердца. Пациентом был мистер Оук. Преодолевая внутреннее сопротивление, я смотрел, как Льюис с равными интервалами давит ему на грудь, чтобы кровь продолжала циркулировать по телу, хоть сердце и остановилось. Льюис, подумал я, держит жизнь мистера Оука в своих руках. Интересно, сейчас мистер Оук стал бы возражать? Строго говоря, мне следовало сменить Льюиса, но я позволил ему продолжать.

Час спустя, после того, как метаболический сдвиг, вызвавший остановку сердца, был устранен и мистер Оук опять сидел в постели, вполне себе живой, я с улыбкой наблюдал, как он благодарит реанимационную бригаду и всем пожимает руки – Льюису в том числе. Льюис, само благородство, пожал ему руку в ответ и сказал, что рад был помочь.

Март

Понедельник, 1 марта

Руби все еще в отлучке. Гора нестираного белья растет, на кухне шаром покати. Естественно, ее присутствие в квартире на ситуацию никак бы не повлияло, просто, когда она тут, я могу устроить истерику на тему, что завтра мне нечего надеть и нет никакой еды на ужин. Страдать вдвоем гораздо приятней, чем в одиночку.

Вторник, 2 марта

Я стоял у дверей приемного в ужасе от того, что совершил, и смотрел вслед мужчине, уходящему из больницы. Он удалялся в ледяную зимнюю ночь, прижимая к груди одеяло. Двери захлопнулись, оставив его снаружи.

Этот мужчина, мистер Сирл, – алкоголик; сегодня его выписали после госпитализации, продолжавшейся целый месяц. Жизнь – тяжелая штука, и справляется он с ней неважно, в отличие от большинства людей. Его способ решения проблем подразумевает поглощение литра водки ежедневно, что, безусловно, помогает не обращать внимания на житейские тяготы, но никак не избавляет от них. Он неоднократно попадал в больницу, после чего ему всякий раз находили место в приюте для бездомных, назначали психологическое консультирование для борьбы с алкоголизмом и дальнейшее амбулаторное наблюдение в терапевтическом и психиатрическом отделениях. После выписки он тут же брался за старое, допивался до полусмерти и опять попадал в скорую помощь.

Когда сегодня утром его выписывали, ему вновь подыскали место в приюте, выдали деньги, чтобы за него заплатить, а на вторую половину дня назначили встречу в социальной службе, чтобы найти постоянное жилье. К сожалению, по пути из больницы в приют, где он должен был ночевать, мистер Сирл заглянул в бар, в котором и провел следующие 12 часов, лишившись, соответственно, выделенной комнаты и пропустив встречу с соцработником. Месяц в больнице пошел прахом. Ближе к ночи он понял, что ему негде ночевать и решил вернуться к нам в надежде на какое-нибудь пристанище. И все бы ничего, но по дороге он упал, разбил голову, и какой-то прохожий вызвал ему скорую. Когда его доставили, чувствовал он себя прекрасно, но требовал, чтобы ему предоставили место для ночлега. Я несколько часов обзванивал разные приюты, пытаясь ему помочь, но в 2 часа ночи это не имело смысла. Я объяснил мистеру Сирлу, что утром ему надо обратиться в социальную службу и заново назначить встречу по вопросу предоставления жилья. А потом, к своему стыду, велел ему уходить.

– А можно мне одеяло? – попросил он.