Доверься мне (ЛП)

Когда я наконец забираюсь в кровать уже почти полночь. Я совсем без настроения и это меня расстраивает. До Картера я прекрасно выживала одна, но теперь я не могу провести больше нескольких часов без разговора с ним. Мне стыдно, и единственный человек, которому я призналась в этом, — Кара, и то лишь потому, что я помню, какой несчастной она была, когда они с Эмметом только начали встречаться и он уезжал. Честно говоря, она и сейчас довольно несчастна во время его длительных отъездов.

Команда приземлилась в Сан-Хосе в пять, и, хотя я знаю, что уже слишком поздно, чтобы увидеться с ним, я надеялась, что Картер позвонит, когда вернется домой. Но я только что смотрела на телефон и лишь убедилась в том, что он не звонил и не писал с тех пор, как закончился мой рабочий день.

Я поднимаю с пола худи, и когда оно обволакивает меня, вдыхаю его запах. Несмотря на то, что я в термобелье и лежу под тремя одеялами, мое тело все еще дрожит от холода. Я прижимаю руку к лицу, пытаясь согреть замерзший нос, а когда это не помогает, я прижимаю одеяла к груди и перекатываюсь по матрасу.

— Ночное буррито, — бормочу я, довольная этим плотным коконом. Холодный воздух не проникнет сквозь это силовое поле, и с этим знанием я начинаю погружаться в сон.

Я уже практически засыпаю, когда начинается стук, и я вскрикиваю, открывая глаза. Я не понимаю, привиделось ли это мне — я настолько измотана, что чувствую себя как в бреду. Но когда стук повторяется, на этот раз сильнее и продолжительнее, я вскакиваю с кровати.

Но забываю, что я в коконе из одеял. Я пытаюсь поставить две ноги на пол, но мои лодыжки скрещиваются, и я не могу вытянуть руки из-под одеяла достаточно быстро, чтобы спастись от падения лицом вперед.

Так и есть. Лицом вперед. Больно.

— Ау, — стону я, перекатываясь на спину. Одеяла ослабевают настолько, что я могу вытянуть руки, чтобы поставить их на холодный деревянный пол. Я потираю нос, рот, лоб; все болит. — Блять.

И снова этот чертов стук. Мозг говорит мне, что он слышит слабое «Лив, Лив, Лив, Лив», поэтому я переворачиваюсь на живот и ползу по полу спальни. Опираясь на дверную раму, я подтягиваюсь: стряхиваю с себя одеяла, и направляюсь ко входной двери.

Если бы я была бодрее, мне бы пришло в голову не открывать дверь почти в полночь, а просто проигнорировать сумасшедшего человека по ту сторону двери. Но я вымотана и чувствую себя наполовину выжатой из ума, поэтому вместо того, чтобы подумать, что никого так поздно не жду, я потираю глаза, запускаю руку под свитер, чтобы почесать живот, когда зеваю, и открываю дверь.

— О. Так я уже сплю, — я трогаю свое лицо, оно действительно болит после падения на пол. — Это хорошо. Синяков не будет, — я захлопываю дверь и поворачиваюсь, чтобы вернуться в постель.

Но дверь не закрывается, и мужчина у моей двери заходит внутрь, его длинные пальцы обхватывают мой локоть.

— Понимаю, я, такой красивый мужчина, неожиданно посреди ночи появился у твоей двери, неудивительно, что ты считаешь это сном, но это не так, — хватка Картера крепнет, когда он притягивает меня к себе, нависая. — И ты только что пыталась захлопнуть дверь передо мной, когда я так соскучился по тебе за эти три дня. Открывай свой миленький ротик и дай мне попробовать тебя на вкус, красавица.

ГЛАВА 28

КТО ПОДНЯЛ ТЕМПЕРАТУРУ?

Я оборачиваюсь и моргаю, глядя на стоящего передо мной мужчину. Моргаю я медленно и делаю это раз пять точно — мне кажется, что я все еще сплю.

— Картер? — кидаю я взгляд на его хоккейную сумку на крыльце, клюшки, кожаную сумку кофейного оттенка у него на плече. — Что ты… ты… здесь?

Я расстегиваю пуговицы его шерстяного пальто, просовываю руки внутрь, и прижимаю ладони к его теплой груди, будто мне нужно почувствовать его, чтобы убедиться, что он настоящий, что он действительно стоит передо мной.

— Ты здесь, — медленно повторяю я. Наши взгляды встречаются, и я бросаюсь в его объятия, обхватывая ногами его талию, прижимаюсь к его телу. — Ты здесь.

— Я здесь, Олли, — он зарывается лицом в мои волосы, прижимая меня к себе. — Рейс задержали, и я думал, что звонить уже слишком поздно, но потом мне стало так грустно и я не понимал, что делаю, поэтому вот он я, тут.

Я зарываюсь лицом в его шею, вдыхая этот успокаивающий, вкусный аромат, к которому я уже пристрастилась.

— Я скучала по тебе.

Его мягкие губы касаются моего уха.

— Я тоже скучал по тебе, Олли. Я не мог дождаться пятницы. Надеюсь, ты не против, — его руки скользят по моей талии и спине, обхватывают мою попку. — Почему твоя лодыжка обернута в одеяло?

Мои глаза широко раскрываются, когда я выпутываюсь из объятий Картера. Он ставит меня на пол, и, конечно же, вокруг моей лодыжки обернут уголок одеяла. Я наблюдаю, как он забирает с крыльца свою хоккейную сумку и бросает ее на пол гостиной, а потом вешает пальто на крючок и снимает ботинки.